А вот уже подросший Этан, ковыляющий сам, улыбающийся в объектив, одетый в шортики и футболку с изображением Микки-Мауса, вот он плещется голышом в бассейне, сидит перед тортом с двумя свечками в свой день рождения.

Майкл перевернул страницу и увидел фото Этана, сидящего на диване в гостиной. На руках у него сестренка. Ему около трех лет. Мальчику, который приходил в магазин со своей матерью, примерно столько же.

Белокурые волосы были похожи, но у многих малышей волосы такого цвета. К шести-семи годам волосы Этана потемнели и стали темно-русыми. В лицах сходства не было. Лицо у мальчика в магазине было худеньким, в нем не было ничего от пухлости Этана. Но это могло быть связано с условиями жизни. Едва ли ему приносили торт на день рождения. Слишком много плохой еды и слишком мало овощей и фруктов.

Майкл откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Ну и что дальше? Он уже сделал выбор, прогнал их, вполне вероятно, он их больше никогда не увидит. Майкл закрыл альбом и вернул его на полку. Он включил телевизор и стал смотреть, как кто-то невыносимо медленно пытается выиграть миллион фунтов.

* * *

– Помните, мы только пытаемся изобразить общую форму тела, – сказала Одри. – Забудьте пока о деталях. Обратите внимание на изгиб позвоночника, на наклон головы, на положение ног. Никаких деталей, наслаждайтесь только формой.

Она шла между столами, давая пояснения, показывая, как сделать быстрый набросок, как пользоваться карандашом, чтобы определить пропорции, как соединить разные части тела между собой.

Десять минут спустя она обратила внимание на то, как естественно и умело Зарек обращается с карандашом. Заметила крошечные, тщательно выполненные наброски Энн и широкие, более смелые усилия Джеймса. Понаблюдала за пылкими, но любительскими усилиями Айрин, за тем, как Мег возлагает слишком большие надежды на свой ластик-клячку, а Фиона чертит что-то наугад.

Одри не могла не увидеть вызывающее декольте Айрин, серебряные сережки Мег в форме крошечных ножниц и маленькую темную родинку на шее Фионы сзади, из которой росли рыжие волоски. Прохаживаясь по аудитории, Одри истово благодарила Бога за то, что, несмотря на не слишком удачное начало, ее первый урок рисования с живой натуры проходил хорошо.

Как только она поняла, что модели в классе нет, Одри попросила своих учеников поставить столы так, чтобы они образовали подкову.

– А потом каждый из вас может взять доску со стола сзади и прикрепить к ней лист бумаги вот этим, – она достала из сумки малярный скотч. – Я вернусь через минуту.

Одри торопливо вышла, надеясь, что Джеки где-то поблизости. Она бы наверняка ей позвонила и предупредила, если бы не смогла прийти. Но что, если Джеки это и в голову не пришло? Или она просто передумала? Как Одри проводить занятие без натурщицы? Она уже даже задумалась о том, чтобы попытаться уговорить Винсента позировать им.

Одри достала телефон из кармана и набрала номер Джеки. Та ответила после первого гудка.

– Алло?

Голос был слабый, нервный, но все-таки Джеки ей ответила. Одри закрыла глаза и скрестила пальцы на удачу.

– Джеки? Где ты?

– Я здесь, в туалете, но я не могу…

– Подожди, я сейчас подойду.

Одри метнулась к туалету, сердце билось у нее в горле. Она толкнула дверь и влетела внутрь. Там возле ряда раковин стояла ее модель в голубом купальном халате, смертельно бледная, все еще в кроссовках и носках. Она прижимала к груди рюкзак с выражением крайнего ужаса на лице.

– Я не могу это сделать, – выпалила Джеки, как только увидела Одри. – Простите меня. Я думала, что смогу, но нет, не могу. Меня тошнит. Я не могу туда пойти. Пожалуйста, не заставляйте меня.

Именно этого Одри и боялась. У Джеки было слишком много времени на раздумья. Она наверняка не раз представила себе, каково это – показать свое нагое тело совершенно незнакомым людям. Ее первоначальная уверенность, которую Одри сознательно подстегивала в кафе, исчезла, и Джеки потеряла присутствие духа.

Одри подошла к напуганной девушке и обняла ее за плечи.

– Джеки, если бы я получала по одному евро с каждой модели, которая нервничала перед первым позированием, я бы уже была миллионершей. Твои чувства понятны, но я знаю, что ты сможешь. Я бы не стала с тобой договариваться, если бы не знала наверняка, что у тебя все получится. Ученики приятные, и, как я уже говорила, их всего шестеро. Тебе совершенно не о чем волноваться.

Джеки не выглядела убежденной, она медленно качала головой.

– Представь их всех в нижнем белье, – продолжала Одри в отчаянии, понимая, что время занятия проходит зря. Вдруг все ученики разойдутся по домам к тому времени, когда она убедит Джеки пойти с ней, если ей вообще удастся этого добиться.

– Представь их в семейных трусах или в кальсонах…

– Я правда не могу…

– И думай о том, что сможешь себе купить на эти деньги, – добавила Одри. Упоминание о деньгах должно было сработать.

– Я хотела купить сыну приставку на Рождество, – призналась Джеки, и Одри почувствовала прилив надежды.

– Мальчик так обрадуется подарку, – Одри смутно представляла, о чем идет речь. Честно говоря, микроволновая печь была единственным представителем современных технологий, с которым она чувствовала себя уверенно. – Все дети сейчас сходят с ума от этого.

«Пожалуйста, – взмолилась Одри про себя, – ну пожалуйста».

В конце концов ей удалось убедить Джеки пройти по коридору и зайти в аудиторию. Группа уже сидела за столами, листы были прикреплены и готовы к работе.

Одри спокойно представила Джеки и без церемоний, сознавая, что девушка готова убежать, достаточно крошечной искры. Одри отвела ее в угол комнаты и указала на стул.

– Можешь оставить свои вещи здесь, – тихонько сказала Одри, – а потом я скажу тебе, что надо делать.

Она чувствовала, что все взгляды в классе устремлены на Джеки. Одри включила обогреватель, который она принесла с собой. Ее модель присела на корточки, чтобы развязать шнурки на кроссовках и снять носки.

– Мы начнем с серии коротких поз, – обратилась Одри к группе, когда Джеки поставила кроссовки и носки под стул и завозилась с поясом халата. – Не больше двух-трех минут, только для разогрева.

Халат упал с плеч Джеки, она комком сунула его на стул. Одри сразу подошла к ней, заметила маленькую грудь, розовые соски, густые заросли темных волос на лобке.

– Молодец, – похвалила ее Одри. – Самое страшное позади. Дальше будет легче.

Джеки ответила слабой улыбкой.

– Если вы так говорите… Что мне делать?

Одри усадила ее на покрытый полотенцем стул в центре комнаты лицом к поставленным полукругом столам. Джеки села так, как ей велела Одри, опустив глаза и стараясь не встречаться взглядом ни с кем из присутствующих.