Марат Кирсанов поделился секретом, который сам узнал совсем недавно: оказывается, виски можно запивать пивом — и наутро не будет болеть голова.

А Василь сказал, что самое полезное питье — это самогон из бурака.

Его аргументов Гранцов не расслышал, потому что в дверь номера кто-то постучал, и он пошел открывать. На пороге стоял директор русской дирекции Рональд Старк. Он же Роман Старицын.

Роман Старицын, заглянув в номер, просто застыл от изумления, увидев Кирсанова со стопкой в руке.

— Ты пьешь?

— А шо такого? — вступился Василь. — Все нормально.

— Это фантастика, — сказал Старицын, присаживаясь к столу. — Кирсанов не пьет и не курит.

— Я многому научился, как видишь, — сказал Кирсанов. — Мы, русские, вообще способная нация.

— Одна головная боль у меня от вашей способной нации, — скорбно заметил Старицын. — Как русская группа, так обязательно пьянка, драка, кражи в магазинах. Плюс огромные чаевые персоналу. У меня мальчики на русских группах за неделю получают больше, чем менеджер за месяц.

— Завидуешь?

— Да нет, просто жалко мальчиков, которые не могут устоять перед соблазном. Каждый должен получать по уровню своих заслуг перед фирмой, а не перед отдельным клиентом. Если мальчики берут такие чаевые и не сдают их менеджеру, приходится их переводить на нижние уровни. А что делать? Приходится наказывать.

— Налить, Олежек? — спросил Василь, обращаясь к Роману Старицыну.

— Я пас, — ответил тот, бросив недовольный взгляд. — Хотел бы посидеть с вами, но дела, дела. Встреча в казино с очень важным гостем. Кстати, Марат, не хочешь поиграть? Как насчет рулетки? Я быстро освобожусь. И мы с тобой там же и посидим. У нас отличное казино, не пожалеешь.

— Я никогда не играл в рулетку.

— Вот и попробуешь. Надо все попробовать.

Оксана, сидевшая рядом с Маратом, прижалась к нему плечом:

— Возьми меня с собой. Я везучая.

Марат Кирсанов отыскал взглядом Гранцова и спросил:

— Вадим Андреевич, вы как настроены? Спать или гулять?

— Спать я мог бы и дома.

Роман Старицын встал и посмотрел на часы:

— Тогда я вас обоих жду на седьмом этаже, красное крыло.

— Олежек, налить? — пьяным голосом предложил Василь.

— Вы бы хоть закусывали, — поморщился Роман. — И вообще, Василек, тебе еще завтра работать, не забывай.

Василь вышел вместе с ним, но почти сразу же и вернулся. И на столе появилась закуска — черствый хлеб и шматок сала. Раскрасневшись и раздевшись до пояса, Василь щедро делился остатками своих стратегических запасов. Ему оставалось кантоваться в отеле еще пару дней, отработать, а потом он вернется на родину, где его ждет свежий хлеб и свежее сало. Он всегда брал с собой в командировку хлеб и сало и настоятельно рекомендовал окружающим поступать так же. А еще он рекомендовал посетить местный автомобильный аукцион. Самый дешевый аукцион в Западном полушарии. Самые роскошные машины и самые низкие цены. Кирсанов напомнил о телушке, которая за морем полушка. Но у Василя и здесь все было схвачено. С доставкой проблем не будет: в порту ждет сухогруз под непонятным флагом, но команда вся наша, никаких проблем, спокойно встречайте свой груз в Одессе.

— Осталось только смотаться в Сан-Деменцио, а потом ту-ту-у, пароход! И самое синее в мире, Черное море мое, Черное море мое…

— Давай с нами, — предложил Кирсанов. — Мы завтра как раз в Сан-Деменцио летим. Махнем с нами, а?

— Нет, я своим ходом, — отказался одессит. — Тачку туда перегоню, и свободен.

— Каким «своим ходом»? Туда же только самолетом можно долететь, — спросил Гранцов.

— А у меня тачка — круче любого самолета! Подпевайте, хлопцы! Самое синее в мире, Черное море мое, Черное море мое…

Пирушка закончилась неожиданно. Ксенофонтов отлучился в туалет и не вернулся. Гранцов обнаружил его в своем номере, мирно спящим на диване перед телевизором.

Он накрыл старика пледом, а сам уселся в кресло рядом. На балконе слышались пьяные голоса Василя и Марата, иногда раздавался смех Оксаны.

На экране появилась заставка новостей, и Гранцов прибавил звук. Диктор говорил по-английски, но Вадим понял бы его даже на китайском, потому что главной новостью были беспорядки в районе стадиона.

Беснующиеся фигуры вокруг опрокинутой горящей машины. Разбитая витрина, из которой выскакивают люди с коробками. Угрюмые лица солдат в оцеплении. Вид сверху: черная лавина толпы выливается на ярко освещенную площадь из прилегающих улиц. Из броневика с водометом бьет пенная дуга. Слишком высоко. Вода, падая дождем сверху, только охлаждает разгоряченную толпу вместо того, чтобы размывать ее.

— Ребята, я — козел! — воскликнул Кирсанов, появляясь в проеме балконной двери и путаясь в прозрачных занавесях. — Меня друг ждет в казино, а я тут прохлаждаюсь! Вадим Андреевич, вы где? Мы идем в казино! Надо все в жизни попробовать!

Вадиму Гранцову не хотелось никуда идти и ничего пробовать. Он бы охотнее побеседовал с одесситом о дороге на Сан-Деменцио. Интуиция подсказывала, что завтрашний «трансфер» может сорваться так же, как и сегодняшний. Опять могут найтись какие-нибудь ужасно уважительные причины, и вместо сафари на джипах Гранцову придется наслаждаться видом трясущихся ягодиц на улицах Рио.

«Если опять не будет самолета, поеду с Василём», решил Гранцов. «В конце концов, у меня путевка. Раз написано — сафари, значит — сафари. Вас, ребята, за язык никто не тянул. Обещали — выполняйте».

Впервые за все это время он порадовался, что рядом нет Регины.

Кирсанов одернул пиджак перед зеркалом и пригладил волосы.

— Вадим Андреевич! Я готов!

— Подожди минутку, — попросил Гранцов, подталкивая его к ванной. — Ну-ка умойся. У тебя краска черная за ухом. И за вторым тоже.

— Это те козлы на стадионе!

— Да-да, на стадионе. Снимай пиджак.

Марат плескался под струей довольно долго, потому что, на взгляд Гранцова, краска никак не хотела смываться. Конечно, никакой краски не было. Просто парню надо было хоть немного протрезветь, прежде чем отправляться в такое опасное место, как казино.

Роман Старицын в черном костюме поджидал их у входа, сидя на багровом плюшевом диване и разговаривая по сотовому телефону. Не прерывая фразы на отличном английском, он извинился улыбкой и пожатием плеч, достал из кармана столбик разноцветных жетонов и протянул их Кирсанову.

— И что с ними делать? — спросил Марат.

— В «чапаевцы» играть, — пьяно засмеялся Гранцов.

Старицын прикрыл трубку ладонью и сказал: