необходимости создания фильма об Иване Грозном высказал на пике схватки с гитлеровской Германией И.В. Сталин. Появление в то военное лихолетье на экранах исторической ленты, в центре которой была фигура царя-патриота, объединителя, могло способствовать духовному подъему народа, ведущего борьбу с немецким фашизмом. А. Жданов, курировавший в Политбюро вопросы идеологии и внешней политики и И. Большаков – в то время председатель Комитета по делам кинематографии, – предложили поручить работу над фильмом С. Эйзенштейну.

Консультируя Эйзенштейна и исполнителя роли царя – Черкасова, Сталин сказал: «Иоанн Грозный был очень жестким. Показывать, что он был жестким, можно. Но нужно показать, почему нужно быть жестким. Одна из ошибок Иоанна Грозного состояла в том, что он не уничтожил пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять крупных семейств уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени».

Иоанна Грозного называли тираном, приписывали ему непомерные жестокости, а между тем Сталин, который внимательно изучил политику царя, сделал вывод, что тот даже проявил излишнюю мягкость к враждебным боярским семействам, помиловав их, и тем самым позволил ввергнуть Россию в Смутное время, унесшее почти половину населения Московии.

Получив за первую серию фильма овации и Сталинскую премию, Эйзенштейн во второй серии ленты пошел по пути сформированных Западом стереотипов: Иван Грозный – тиран и человеконенавистник, безоглядно уничтожавший нацию. Сам ли Эйзенштейн выбрал эту трактовку, или ему «помогли»? Опять Н. Карамзин или современники?..

9 августа 1946 года на Оргбюро ЦК ВКП(б) обсуждался вопрос об искажении правды об Иване Грозном во второй серии фильма «Иван Грозный». Стенограмма заседания сохранила слова Сталина: «Вторая серия Ивана Грозного Эйзенштейна – омерзительная штука. Исказив историю, он изобразил прогрессивные войска Грозного – опричников – идиотами, дегенератами, чем-то вроде Ку-клукс-клана, не понимая того, что Иван Грозный опирался на эти войска для того, чтобы укрепить государство. Старое отношение к опричникам было плохое, потому что бояре боялись репрессий и клеветали на опричнину. Иван Грозный – человек с волей и характером, но в картине играет какого-то безвольного Гамлета».

Заметьте, даже в те годы, которые потом, столетия спустя, последователи папского легата Антонио Поссевино назовут «эпохой сталинских репрессий», кинодеятель, пусть даже такой величины, как С. Эйзенштейн (вспомните И. Репина!) позволил себе игнорировать мнение главы государства и, выполняя государственный заказ, за государственные деньги тиражировал ЛОЖЬ, предлагая ее миллионам зрителей, верящим ИСКУССТВУ (еще раз вспомните И. Репина!) И ничего, благополучно дожил до инфаркта, от которого скончался в 1948 году, с почестями похоронен на Новодевичьем кладбище. А после смерти Вождя, в 1958-м вышла в прокат та самая, лживая вторая серия «Грозного»! Или Эйзенштейн, работавший на агитпроп большевиков (фильмы «Броненосец Потемкин», «Октябрь»), как и И. Репин, писавший портреты царской семьи, не знал, что за 50 лет правления Грозного царя к смертной казни были приговорены не более 4-5 тысяч человек? Вот уж, как говорят на Руси – свежо предание, но верится с трудом.

Во времена царствования Иоанна IV смертной казнью карали за убийство, изнасилование, содомию, похищение людей, поджог жилого дома с людьми, ограбление храма, государственную измену. Для сравнения: во время правления царя Алексея Михайловича смертной казнью карались уже 80 видов преступлений, а при Петре I – более 120! Каждый смертный приговор при Иоанне IV выносился только в Москве и утверждался лично царем! В этом случае даже у отпетого душегуба был шанс вымолить прощение. «Часто бывало, что едва только начиналась казнь приговоренных по суду злостных преступников, как прибывал гонец с царской грамотой и те, кто еще не был казнен, отпускались под крестное целование. Но что безбожному слуге бесовскому до этого целования? В благодарность за милосердие царя отравили сулемой», – писал И. Солоневич.

А в то время как на Руси «поштучно» казнили насильников и содомитов, на Западе «гуманные современники» русского «тирана» занимались только благим промыслом. В 1572 году во время Варфоломеевской ночи во Франции было перебито свыше 80 тысяч протестантов. В Англии за первую половину XVI века повешено только за бродяжничество 70 тысяч человек. В Германии при подавлении крестьянского восстания 1525 года казнили более 100 тысяч человек. Герцог Альба уничтожил при взятии Антверпена 8 тысяч и в Гарлеме 20 тысяч человек, а всего в Нидерландах испанцы убили около 100 тысяч человек. Итак, в «просвещенной» и «милосердной» Европе примерно за те же полвека казнили более 378 тысяч человек, большей частью безвинных. Но это лишь одна сторона европейского «быта», о которой время от времени на Западе вспоминают, чтобы картинно покаяться: да, и мы не святые, но куда нам, просвещенным, до русской дикости!

А тем временем, клеймом «изверга» жгли и жгут русского царя Ивана. Советский писатель Вадим Кожинов отмечал: «Главным виновником подобных представлений об Иване Грозном, наряду с русскими общественными деятелями, историками и публицистами, является сам Иван IV, обвинявший себя (уже после отмены опричнины) “в скверне, во убийстве… в ненависти, во всяком злодействе”, в том, что он – “нечистый и скверный душегубец”. Естественно, что раз он сам себя признает непревзойдённым душегубцем, то значит, так оно и есть. Никакому королю в Европе и в голову бы не пришло так каяться».

Но кто знает об этом? Ученый мир знает! Когорты исследователей, написавших сотни томов диссертаций, повторяя, что Иван Грозный – тиран и изверг. Конечно, этот «мир» мог бы встать на защиту истины, но тогда, не исключено, возникнут проблемы в работе. Да и в заграничный университет почитать лекции с оплатой в евро о зверствах русских тиранов не пригласят. «Любовь к отеческим гробам» – это хорошо, но, как говорят циники, «любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда». Вот только горстка неуёмных патриотов крутится под ногами, то и дело вытаскивая на свет Божий оболганные или умело забытые факты отечественной истории. Ведь «забыть» – это стереть, вычеркнуть из памяти народной события, имена, лица. Зачем очернять? Забыть – проще и дешевле.

Сегодня имя преподобного Сергия Радонежского стараются упомянуть и к месту, и к слову, и в суете, и в праздник, чтобы современно выглядеть. Мода на святых пошла! Может быть, греха большого в этом и нет, пусть уж лучше на святых, чем на бесноватых. Еще профессор В. Ключевский, размышляя в своих исторических этюдах конца XIX века о личности Сергия Радонежского у монастырской гробницы святого, подметил: «Спросите любого из этих простых людей, с посохом и котомкой пришедших сюда издалека: когда жил преподобный Сергий и что сделал для Руси XIV века, чем он был для своего времени? И редкий из