Кроме всего прочего, катастрофа под Москвой совпала по времени с другим важным событием, которое повлекло за собой значительное расширение географии конфликта. 7 декабря 1941 г. японцы нанесли удар по базе Тихоокеанского флота США в Перл-Харборе, а спустя шесть дней фюрер германской нации не придумал ничего лучше, чем, продемонстрировав достойную лучшего применения верность союзническому долгу, объявить войну США, пополнив стан своих противников гигантом экономики, способность которого производить вооружения вскоре позволит ему превзойти по выпуску техники все остальные страны вместе взятые. В течение двух следующих лет Вермахту было суждено достигнуть не одной яркой и значительной победы, однако времена блицкрига миновали. Германии отныне приходилось вести войну на истощение — такой войны она, учитывая ограниченность ее промышленного потенциала и людских ресурсов, выдержать не могла.

Вермахт захлебывался кровью на широких просторах западных областей Советского Союза. Как местность, так и приемы ведения войны здесь не походили ни на что из того, к чему привыкли солдаты Вооруженных сил рейха, и прежде всего это, конечно, касалось ужасной зимы.

Мотоциклисту не страшен русский климат, его тулуп, рукавицы и маска надежно защищают от пронизывающего холода.

Немецкая 15-мм противотанковая пушка Рак-97/38 на позициях в условиях зимы 1942 г.

На некоторых участках Восточного фронта, особенно зимой, германской армии приходилось вспоминать о старых средствах передвижения и методах доставки грузов. Здесь запечатлена колонна вьючных мулов, ведомая солдатами из горной дивизии, которые доставляют провизию и боеприпасы по заснеженным горным перевалам. 1942 г.

Немецкие саперы направляют гусеничную машину с дистанционным управлением, называемую «Голиаф», к какому-то невидимому нам объекту. «Голиаф», обычно передвигавшийся при помощи электрического двигателя, содержал подрывной заряд весом 83 кг в носовом отсеке и имел в кормовой части барабан с 2000 м кабеля. После вывода устройства на позицию, заряд приводился в действие, что позволяло пробить брешь в препятствии.

Прислуга противотанковой пушки Pak-97/38 пригибается при разрыве поблизости советского артиллерийского снаряда. Орудие покрашено в белый цвет в надежде замаскировать его на фоне снега, на солдатах тоже белый камуфляж, однако противник уже засек их пушку.

Для 3 миллионов немецких солдат, сражавшихся на Восточном фронте в 1941–1942 гг., опыт этот стал трагичным. На данном ТВД все было непривычным, не таким, как раньше, в то же время к ним постепенно приходило твердое осознание того факта, что кампания не решится в недели и месяцы, а это означало, что надо радикально менять свое отношение к конфликту. Времена коротких и победоносных наступлений, когда непродолжительные периоды военных действий сменялись сравнительно необременительной жизнью в оккупационных гарнизонах, миновали. Теперь каждому немецкому солдату предстояла долгая и жестокая битва за собственное выживание.

В значительной степени все несчастья, постигшие Вермахт, проистекали из недооценки Гитлером советского противника. Преследуемый навязчивым стремлением поскорее покончить с враждебной идеологией — коммунизмом, — он убедил себя, что все, что требуется, это посильнее ударить по «насквозь гнилому стволу», и советская система рухнет сама. До известной степени данное убеждение имело под собой основание — диктатура Сталина способствовала социальной нестабильности, особенно в тех районах западной части СССР, которые первыми попадали под удар в ходе реализации плана «Барбаросса», — однако Гитлер не принял во внимание упорство простого советского солдата, его страх перед правителями и любовь к матушке-России. Как только Сталин осознал, что армия будет охотнее сражаться под лозунгами патриотизма, чем политической идеологии, он нашел ключ к источнику практически неистощимой силы. Если бы немцы сумели взять Москву или Ленинград, ситуация могла бы сложиться по-иному, однако в одном Гитлер безусловно не ошибался — в конечном итоге захватить те или иные географические пункты было все же менее важно, чем лишить Красную Армию воли к борьбе.

Два танкиста проверяют пулеметные ленты для дополнительного вооружения своей машины в условиях зимы 1942 г. Вероятно, их цель в том, чтобы установить, нет ли на лентах примерзшего снега или льда, поскольку в этом случае пулеметы может заклинить.

Унтер-офицер пехоты всматривается в даль — туда, где его отделение ждет враг. Очень важно все взвесить, прежде чем отдать приказ. Юг России, 1942 г. Глаза говорят о том, что это бывалый солдат, что неудивительно, кампания на Восточном фронте началась не вчера.

Такой минуты пехотинцы ждали долго — упали, словно подкошенные, и сразу же уснули. Россия 1942 г. Огромные дистанции, которые пехотинцам нередко приходилось покрывать на своих двоих, конечно же, приводили к перенапряжению, и солдаты радовались любой возможности отдохнуть.

Где-то в России в 1942 г. Примкнув штыки к своим винтовкам Маузер Kar-98k, немецкий патруль осуществляет проверку дома. Судя по всему, фотографию сделали во время одного из рейдов по поиску и уничтожению партизан в тыловых районах, а не на передовой.

Оптимизм Гитлера в отношении перспектив плана «Барбаросса» в июне 1941 г. разделяли все его солдаты, а потому, пересекая границу и вступая на советскую территорию, они не сомневались — кампания завершится в течение нескольких недель. Между тем почти сразу же им пришлось почувствовать, как многое тут по-другому. Пожалуй, первое, что поразило немецких солдат, это относительная бедность крестьянства, жившего в каких-то убогих хижинах и, как показалось оккупантам, не знавшего технологий современного сельского хозяйства. Причем чем дальше к востоку оказывались войска, тем хуже выглядела ситуация, но солдаты, выросшие в условиях более продвинутого западного общества, были поражены различиями с самого начала, едва только нога их ступила на вражескую землю.