– Эй, мы пришли сюда не обо мне поговорить, Даллас!

– Ладно, слушай. Основная прибыль приходится на выходные дни, собственно говоря, субботними вечерами бывает больше всего посетителей. У многих в заведении открыт кредит. Короче, в общей сложности мы получаем пару сотен долларов. Но по будням бывает, что выручка составляет не больше двадцати – тридцати долларов в неделю. Кроме того, из них я плачу Вику и девочкам...

– Кому-кому? – Коул чуть не подавился своим бифштексом от неожиданности.

– Шлюхам, техасец. На субботние вечера я выписываю пару девочек из Ночеса. Мик понимал, что девочки привлекают больше клиентов в салун.

– Ясно, папаша О'Ши не возражал, а что Мэгги? – Даллас рассмеялась.

– Мик объяснил ей, что это мои кузины и приезжают в гости на выходные.

Коул в жизни не чувствовал себя настолько глупо.

– Папаша О'Ши держал бордель? Если б кто мне сказал, я бы не поверил.

– Ну, если тебе станет легче, то идея принадлежала мне. И вообще, что здесь странного? Ты вроде на скромника не похож. Техасец, ты помотался по свету, так что не говори мне, что никогда не имел дела со шлюхами.

– Да я ничего не говорю. Просто удивился.

– Если я не приглашу в салун девочек, парни найдут себе другое местечко для отдыха. Я знаю, что мужчина может обойтись фактически без чего угодно – без еды, ванны, чистой одежды, – но только не без женщины. В общем, ты меня понимаешь.

– И тебе нравится подобным делом заниматься?

– Да нет. И Мику не особо нравилось. Но бизнес есть бизнес. Я собиралась выкупить у Мика его долю и сама вести все дела. Тебе я хочу сделать точно такое же предложение, Коул. Продай мне свою долю.

– Даллас, у меня нет ни малейшего желания владеть борделем, но сейчас просто нет другого выхода. Я должен позаботиться о Мэгги, а ей нужны деньги. Как только дела наладятся, я обещаю тебе продать свою долю.

Даллас напряженно подалась вперед:

– Узнав о борделе, ты хочешь положить нашей дружбе конец, техасец?

– Да нет же! Ты чудесная женщина, Даллас, и сама прекрасно знаешь, как вести дела. Единственное условие – чтобы все без обмана. По крайней мере пока я в доле.

Даллас расхохоталась:

– Знаешь, техасец, ты мне сразу понравился, но теперь я тебя просто обожаю. Признаться, я тоже не в восторге от того, чем занимаюсь, но надо как-то зарабатывать на жизнь. Доедай быстрее свой бифштекс, партнер, мне пора идти.

Он пожал ей руку.

– Я рад, что мы поняли друг друга, Даллас. Думаю, мы теперь партнеры.

Мэгги обернулась на звук громкого смеха Даллас и невольно поежилась. Эти двое чувствуют себя достаточно свободно. Как будто знают друг друга сотню лет, а не несколько дней.

Вообще-то Коул всегда умел находить общий язык с женщинами. Но не с Мэгги. Чтобы понравиться Коулу, надо покорно терпеть его дурной нрав, привычку командовать, злой язык. Вот почему им с Мэгги никогда не удавалось поладить – она не собиралась терпеть его характер и давала отпор.

– Прости, что ты сказал, Кит? – переспросила она, поняв, что, пока она раздумывала над характером Коула, Кит о чем-то ее спросил.

– Я спросил, почему ты меня не слушаешь, Маргарет. Тебе неинтересно?

– Прости, Кит. Зря я приняла твое приглашение. Я еще не в себе.

– Да нет же, во всем я виноват, Маргарет. Тебе нужно время, чтобы оправиться после происшедшего. Я слишком тороплюсь, а надо было позволить тебе побыть одной.

Он сказал «позволить»? – вздрогнула Мэгги. Не нравится ей такое выражение. Оно больше бы подошло Коулу Маккензи, чем Киту Лоуфорду.

Мэгги взглянула в сторону Коула, и сердце у нее сжалось, когда она увидела, как он взял Даллас за руку.

– Я не знала, что Коул и Даллас так близки, – невольно вырвалось у нее. – А ты?

– Понятия не имею, Маргарет, – отозвался Лоуфорд. – Может, ты немного поешь? Ты совсем не притронулась к ужину.

Теперь голос Кита звучал умиротворяюще, он походил на заботливого отца, уговаривающего дочку поесть. Мэгги покорно отломила кусочек рулета.

– Маргарет, – начал Кит, – я хотел серьезно поговорить с тобой. Дело в том, что я питаю к тебе глубокие чувства.

– Ты очень любезен, Кит. Я ценю твое дружеское участие. – Лоуфорд взял салфетку и аккуратно промокнул уголки ее губ. Мэгги вопросительно взглянула на него, и Лоуфорд ласково объяснил:

– Несколько крошек, моя дорогая.

– Спасибо, Кит.

– Я хотел обсудить с тобой один вопрос, но, кажется, сейчас не самое подходящее время. Ты выглядишь обеспокоенной. На тебя действует Маккензи?

– Почему ты так думаешь?

– Ты не сводишь глаз с его столика.

– Прости, пожалуйста, Кит. Ты же знаешь, как меня расстроила создавшаяся ситуация.

– Да, я понял. Может, хочешь уйти отсюда?

– Нет, разумеется, нет! Я бы никогда не доставила ему такого удовольствия. Надо смириться с его присутствием в моей жизни. По крайней мере ближайшие три года у меня нет выбора.

– Я как раз хотел с тобой поговорить о сложившемся положении.

Кит взял в руки нож, который несколько ранее аккуратно положил поперек тарелки, и поправил его, положив еще ровнее. Мэгги успела заметить, что он очень внимательно относится к подобным деталям. Такая педантичность начинала раздражать. Возможно, Коул прав в своей оценке Лоуфорда?

Поймав себя на этой мысли, Мэгги метнула злобный взгляд в сторону Коула. Даже на свидании она не может выкинуть его из головы!

– Так о чем ты хотел поговорить, Кит?

– Выходи за меня замуж, Маргарет.

Предложение руки и сердца не стало для Мэгги сюрпризом. Она предполагала, что он намерен сделать ей предложение, но не ожидала, что сегодня вечером. Для себя она решила, что пока выходить замуж не намерена. По крайней мере без любви.

– Кит, ты оказал мне большую честь своим предложением, – осторожно проговорила она. – И я не хочу выглядеть неблагодарной. Но сейчас я просто не готова говорить о браке.

– Я понимаю, Маргарет. Честно говоря, я и не ожидал сейчас твоего согласия, я понимаю, что у тебя траур. Но мне хотелось бы, чтобы ты хорошо обдумала мое предложение. Я готов ждать сколько понадобится.

– Я рада, что ты понял мой отказ.

– Но я хотел бы договориться о том, что ты выйдешь за меня замуж, когда придет время.

– Кит, я не могу тебе ничего обещать! Я не могу заглядывать так далеко в будущее, ты меня понимаешь?

Кит недовольно поджал губы.

– Понимаю. Но все же я надеюсь, что придет день, когда ты ответишь мне согласием.