Едва ли не впервые задала этот вопрос вслух. Как будто до этого пряталась за странными, непонятными мне тайнами. Что за пророчество, что связывает нас?

И кто гоняется за мной? Судя по словам этой Минервы, лично она плевать хотела на судьбу алого наездника и его миссию. Об этом не было сказано ни слова.

Девушку интересовало, лишь как спасти собственного малыша. Хотя могу поспорить, она прекрасно знала, зачем меня ищет ещё кто-то. Знала, что меня хотят убить.

– Я не думаю, что в твоём положении стоит так нервничать, – насмешливо вздернула бровь Ума.

Да она издевается надо мной. В смысле, вредно нервничать? А умирать не пойми за что не вредно будет? А знать, что я могу спасать и не делаю этого…

– Что говорится в пророчестве?

Мы сверлили друг друга взглядами в немом противостоянии. Каждая стояла на своём. Не знаю, что такого Ума увидела в моих алых глазах, но она внезапно сдулась.

Женщина отвела взгляд, устремив его куда-то за мою спину. Она пыталась подобрать слова, но создавалось впечатление, что в какой-то момент просто плюнула на это и ответила:

– В нашем мире есть три хрустальных дракона-прародителя. Когда-то они правили всем живым, создали других драконов. А потом один из людей посадил их на цепь. Так называемый алый наездник. На долгие годы запер Душу-Анимею в пещерах Нортдара, там сейчас Академия наездников стоит. Ещё одного, Корею или Сердце, сокрыл в недрах Монсдарских гор, а третий… Третий правит седьмым полисом. Дух или Спирея. Так вот… Твоё дитя, согласно пророчеству, должно снять эти путы и освободить их.

Сразу же перед глазами встал образ огромного надменного хрустального дракона. А ещё светящихся выходов из пещер, в которых заточили несчастных девушек, что просто хотели счастья.

– А зачем их освобождать?

Если бы я спросила Уму о стоимости жареных каштанов у Высокого цирка Солитдара, она удивилась бы меньше. И что самое интересное… Она не нашлась, что ответить.

Словно эта мысль ни разу раньше не приходила ей в голову. А если и приходила, то казалась чересчур дикой.

– Просто с хрустальными драконами очень много чего связано. Да и один из них: Анимея сейчас в голове у Минервы Сицил… Как оказалось, они все общаются и продолжают править…

Она говорила, но ответа на свой вопрос я так и не получила. Не знаю, что там за интриги в драконовых семи полисах, но, как по мне, спасение детей, разрывающихся от Даров, гораздо важнее возможности трёх хрустальных ящериц свободно расправить крылья!

Но не успела я высказать эту мысль вслух, как нас накрыла огромная чёрная тень…

– Дракон меня дери! Лира, бегом в лес, и даже носа оттуда не высовывай!

Ума подорвалась и уже воздвигала вокруг нас целый щит. Он отдавал жёлтым и плотной стеной смыкался над головами. Я же спокойно наблюдала за тем, как огромный чёрный дракон заходит на посадку.

Спель всегда так делала, чтобы эффектно приземлиться в песок. Драконица явно была взбудоражена, и даже на таком расстоянии я чувствовала ее смятение.

Хотя как я могу? И почему должна… Это же просто один из тысяч драконов, даже несмотря на ее уникальность. Но все же в душе было четкое понимание: она волнуется.

А ещё на ее шее я не заметила наездника. Спель прилетела сюда в одиночку. Она спешила ко мне.

Вопреки заверениям бабушки, накрыла живот ладонями и пошла вперёд. Та не сразу заметила мои движения, но как только разглядела, поспешила воспротивиться:

– Лира! Стой, она может быть опасна! Назад! Беги, прячься в лес.

Но, что бы Ума Оринтадарская ни делала, она не могла остановить меня. Легко взмахнула рукой, и алое остриё, возникшее словно из ниоткуда, вспороло всю ее защиту.

Женщина опешила и попыталась остановить меня Даром, но куда ей до моей силы. Тем более когда она так послушно течёт по венам. Когда ведет меня вперёд к зверю.

Та уже грузно опустилась в песок. Такая красива на фоне моря. Она внимательно смотрела на меня. Вернее… На мой живот.

В это мгновение до меня дошло. Глаза удивленно распахнулись, и я убрала руки с талии. Невероятно! Если я права, то сейчас происходит нечто из ряда вон выходящее.

Хотя, когда дело касалось моего сына, шаблоны растворялись без остатка. Я шепнула:

– Малыш, неужели ты чувствуешь то же, что и я? Помоги мне понять. Хорошо?

В этот момент от меня словно тень отделилась. То самое волшебное алое облачко, искрившееся на фоне дракона. Оно росло и вскоре стало очень большим.

Я так радовалась, что снова вижу его, что чувствую эту потрясающую, ни с чем не сравнимую связь. И теперь не только эту… От облачка к дракону потянулись едва уловимые потоки. К моему удивлению, они были разноцветные.

Алые, фиолетовые, зелёные, желтые, оранжевые, чёрные и даже мерцающие белые! И это все хранит мое дитя? Его наполняет такое количество силы?

Святые правящие!

Потоки подступились к драконице, и та с уважением поклонилась им. Словно принимала самую чудесную похвалу. Впитывала с благодарностью за оказанную честь.

Не знаю, что там за спиной видела бабуля, но я наблюдала, как мое ещё не рожденное дитя устанавливает связь побратима с древнейшим из ныне живущих драконов.

Мой сын. Теперь стало ясно, откуда в нем столько силы, откуда в нем такая мощь. Если бы бабушка не рассказала… Она считает себя уникальной, единственной в своём роде, что соединяет в себе два Дара.

Но ее правнук превзойдёт ее во много раз. Я могу ошибаться, но только что стало понятно, что мой ребёнок будет обладать всеми известными Дарами. Он будет полон ими и сможет управлять с рождения.

Спель впитала в себя эту связь, встрепенулась, поклонилась и опустилась вниз, как бы приглашая присоединиться к ней. Я внимательно посмотрела на драконицу. За исключением одного-единственного раза, когда Вен, как мешок с навозом, вёз меня в своё логово, я не летала на драконах.

Но внутри меня билось трепещущее от ожидания сердце. Оно торжествовало и молило взобраться по мощной шее на хребет и уютно устроиться между крыльев.

Кто я такая, чтобы отказать своему малышу в такой малости? Пошла вперёд. В этот момент услышала голос Умы:

– Да постой же ты! Не приближайся к ней, это опасно. Она отнесёт тебя в не самое безопасное место. Ее наверняка прислали!

Значит, бабушка не видела ничего. Значит, кроме меня, дракона и моего малыша, больше никто не знает, на что сын способен. Это хорошо. Такая информация может быть опасна не в тех руках, а Уме я не доверяла.

Ускорила шаг, торопясь к Спель. Уже на подходе в меня бурным потоком хлынули ее эмоции. Такие яркие чувства, разобраться в которых было сложно.