Пьянка закончилась уже и вовсе неожиданно — фон Гетц улетел на Восточный фронт! В самом начале вечера на Восточный фронт должен был лететь другой немец, Смолински, кажется.

Едва только все участники весенних сепаратных переговоров рассосались, как Головин назначил Колю «Мершантом» вместо Штейна и приказал ему раздобыть то, не знаю что. Коля еще не успел толком обдумать свое новое положение и то, с какого бока он возьмется за выполнение задания командования, как ввалился Юрген и сообщил ему, что они плывут в Англию.

«Да какого черта?!» — хотелось возмутиться Коле.

Но Юрген не дал ему уйти в глухую оборону.

— Тиму, не спорьте! Я все продумал.

Колю сразу насторожило то, что Юрген все продумал. Всякий раз, когда он начинал думать, Коля лез в бумажник и отсчитывал купюры.

— В Англии сейчас кризис! — радостно констатировал Юрген. — Англичане нуждаются буквально во всем! Немцы топят их корабли, и на острове нехватка самого необходимого. Такой шанс упускать нельзя!

Коле было совершенно понятно, что их предполагаемая поездка на остров — это результат очередного озарения Юргена. Его вообще озаряло еженедельно. По роду деятельности скромный клерк, зажатый и придавленный скучнейшей бумажной работой, Юрген фонтанировал самыми невероятными прожектами вроде покупки ипподрома.

Как-то он в очередной раз проигрался на скачках и на следующее утро предложил Коле продать дело, выкупить ипподром и взять под контроль тотализатор. Целую неделю он донимал Колю своей гениальной идеей, расписывая все выгоды и преимущества предстоящей сделки. Только после того как Коля с карандашом в руке доказал Юргену, что всех его денег не хватит, чтобы выкупить на этом ипподроме даже один денник, Юрген отстал. Но только на неделю. Через неделю он предложил заняться изготовлением черепаховых пепельниц, расчесок и оправ для очков.

Если бы Остапу Бендеру для его конторы «Рога и копыта» потребовался коммерческий директор, то лучшей кандидатуры, чем Юрген, он не смог бы найти.

Вот теперь он пристал к Коле, как с ножом к горлу: «Плывем в Англию, и все тут». И ведь не откажешь! Не отмахнешься от него, как от назойливой мухи. Юрген — не только кузен девушки, за которой Коля имеет честь ухаживать и наглец, который упрямо навязывается в компаньоны. Для генерала Головина и для всего советского командования Юрген — источник ценнейшей информации. Через Юргена генерал Головин узнает об объемах и сроках поставки Рейху шведской руды, сопоставляет их с другими данными и опирается на Юргена при составлении своих аналитических записок. Если Коля, не дай бог, поссорится с Юргеном, тот перестанет таскать реестры договоров фрахта, и тогда капитан Осипов, кадровый сотрудник Главного разведывательного управления, схлопочет большие неприятности. Очень большие.

Пришлось плыть, чтобы не портить отношения.

Куда плыть? Зачем плыть? Это не имело значения. Хоть в Англию, хоть в Бразилию. Юргену вступило в голову, значит, Тиму Неминен должен составить ему компанию, если капитан Осипов хочет сохранить для себя этот источник информации. Поэтому все три дня пути до острова Коля переносил стойко и мужественно и сегодня вывалился на берег уже совершенно без сил.

Если бы Коля в своей жизни читал что-либо еще кроме уставов, инструкций и наставлений, то он, вероятно, вспомнил бы, как за триста лет до него в этом же самом порту высаживался на берег другой искатель приключений из провинции. Некий юноша, родом из Гаскони, с армянской фамилией д'Артаньян, за триста лет до него прибыл в Англию для реэкспорта драгоценных камней и изделий из них во имя спасения чести своей королевы. То есть, в принципе, с той же самой целью, с какой сейчас на остров прибыл Коля. Сжать урожай там, где его не сеял. Но Коля не читал Дюма.

Согнувшись в три погибели, продолжая испытывать позывы на рвоту, он двинулся на таможенный и паспортный контроль. Юрген услужливо поддерживал шатающегося Колю за плечи, но никакого чувства благодарности в нем не вызвал, одно только усталое раздражение. За три дня плавания Юрген до смерти надоел Коле. Теперь советский разведчик старался не думать о том, что ему предстоит провести в обществе этого кретина весь обратный путь, да еще неизвестно, сколько они промыкаются по Англии в поисках не знаю чего.

Впрочем, толк от Юргена все-таки был: Коля не знал английского, а Юрген лопотал на нем довольно бойко, по крайней мере, англичане его понимали. Пока Коля корчился на причале, Юрген уже успел выяснить, где находится пункт таможенного контроля. На таможне их шведские документы ни у кого не вызвали восторга. На них посмотрели скорее неприязненно, нежели приветливо, но это нисколько не омрачило радостного настроения Юргена.

— Одна таможня — это еще не вся Англия, — пояснил он Коле.

Никакого плана, разумеется, у Юргена не было и быть не могло. У него, как правило, действие опережало мысль. Все его расчеты сводились к одному-единственному знакомству. Работая в «Baltic Transit», он по роду своей деятельности вел деловую переписку с такой же фирмой в Англии. Некий Джек Нортон, клерк, который уже несколько лет получал письма, написанные Юргеном, и отвечал на них, и был той самой надеждой, на которой были основаны все радужные мечты Юргена. По его планам выходило, что стоит только свести своего дорогого родственника и компаньона с этим Нортоном, как оборотистый Тиму сразу же станет грести деньги лопатой. Юрген нисколько не сомневался в том, что деловых качеств цепкого финского иммигранта хватит на то, чтобы за две недели оплести весь Лондон своей паутиной, в которую будут косяками попадать доверчивые обладатели фунтов стерлингов. Он уже почти явственно представлял десятки выгоднейших контрактов, подписанных Тиму.

В фирменном конверте «Baltic Transit — только для международной переписки» Юрген отправил этому незнакомому Нортону частное письмо, в котором, витиевато рассуждая об укреплении дружеских отношений между двумя фирмами-партнерами, выражал желание посетить туманный Альбион с неофициальным визитом, дабы лично засвидетельствовать свое почтение к своему глубокоуважаемому коллеге. В ответном послании Джек Нортон написал одно лишь слово «Welcome» и приписал номер служебного телефона.

Вот, собственно, и вся степень родства и дружбы легкомысленного подданного шведской короны со всеми подданными Соединенного Королевства. Иных знакомств и связей Юрген в Англии не имел.

До Лондона было добрых семьдесят миль, но Юрген довольно быстро разыскал попутную легковушку и махнул Коле, услужливо открывая для него дверцу авто.

Машина въехала на возвышенность. По укоренившейся в нем за последние два года привычке незаметно подмечать все вокруг себя, Коля отметил, что пейзаж справа и слева от дороги до Лондона не был ни однообразным, ни скучным. За несколько километров пути он увидел два полевых аэродрома, на одном из которых стояли самолеты с американскими опознавательными знаками на фюзеляжах. Попалась пара складов горючего, которым, вероятно, и заправлялись самолеты, базировавшиеся на аэродромах. Еще было несколько зенитных батарей, но из-за скорости Коля не успел определить количество орудий, прикрытых маскировочными сетями.