Исследуя позицию зависимого, вообразите себя в позе прошения милостыни. Представьте, что у вас в руках чаша для подаяния, и вы протягиваете руку за любовью. Позвольте себе почувствовать это ожидание, надежду, что вы получите любовь, которой ждете.

Рассмотрите следующие вопросы.

1. Ждете ли вы появления человека, который будет достаточно чувствителен, чтобы любить вас и открыться? Или начинаете чувствовать безнадежность и грусть оттого, что такое никогда не случится?

2. Видите ли вы себя отдающим свое достоинство и силу другому? Видите ли страх быть отвергнутым, подвергнуться стыду или насилию? Чувствуете ли вы панический страх от возможности потерять любовь другого?

3. Чувствуете ли вы разочарование оттого, что никогда не получаете того, чего хотите? Гнев оттого, что вас снова и снова «отчуждают»? Ощущаете ли, что открываетесь, а любимый человек снова и снова отстраняется? Есть ли в вас гнев на то, что другой подманивает вас к себе, но на самом деле никогда не готов быть с вами по-настоящему?

4. Есть ли в вас чувство, что вы по своей сути не достойны любви? Недостойны того, чтобы быть любимым так, чтобы это действительно поддерживало вас и позволило расслабиться?

Я помню историю, которую мне часто рассказывал, отец. Человек приходит в ателье, чтобы заказать новый костюм. Портной снимает с него мерку и просит вернуться через неделю. Через неделю он возвращается, чтобы забрать новый костюм. Однако в примерочной перед зеркалом замечает, что один рукав слишком короткий, одна штанина очень узкая, а в талии слишком широко. Когда он указывает на это портному, тот, осмотрев его, говорит:

– Нет, в костюме нет ничего неправильного. Ты сам неправильно его носишь. Смотри, сначала тебе нужно согнуть руку, вот так. Теперь нужно поджать ногу, вот так, и выпятить живот. Теперь только посмотри, костюм в самый раз!

Переубежденный человек, хромая, выходит из магазина в новом костюме. Он медленно тащится по улице, и мимо идут две пожилые дамы. Одна говорит другой:

– Смотри, какой бедный, несчастный калека. Ай– ай-ай, как жалко!

– Да, – отвечает другая, – ужасно жалко. Но зато какой на нем превосходный костюм!

Я и не подозревал., что эта история – о стыде и обусловленности. Мы все – в роли этого ни в чем не повинного бедняги, пришедшего в ателье. А портной – культура, родители, учителя, священники, раввины, которые нас вырастили. Надев на нас не подходящий нашему существу костюм, эти люди убедили нас, что он нам впору. И с тех пор мы, хромая, тащимся по жизни, отсоединенные от своей энергии и подлинности. Стоя перед зеркалом, мы глубоко внутри знали, что костюм не подходит, но у портного было слишком много власти.

В наших страхах много слоев. Некоторые из них глобальны. Это страхи исчезновения перед лицом неотвратимости смерти. Они возникают из той невероятной уязвимости, которую мы не можем ни уничтожить, ни игнорировать. Но если мы непринужденны с самими собой, то можем столкнуться с этой истиной в доверии, радости и даже сдаться ей на милость. Чтобы столкнуться со страхом, нужно исцелить стыд. Он лишает нас силы и ясности, чтобы смотреть в лицо неопределенности жизни. Лишает нас способности вовлечься в жизнь целиком, храбро, радостно, полно и творчески.

В этой работе мы имеем дело с тремя основными источниками страха. Первый – тот, который я обсуждаю в этой главе, – стыд. Второй, близко с ним связанный, но переживаемый по-другому, – шок. Третий – опыт эмоциональной утраты, предательства и брошенности. Недостаток необходимого нам эмоционального присутствия. Это три глубоких психологических переживания, от них пострадали существа каждого из нас Обретение способности заново возвращаться к естественному состоянию силы, в котором мы можем сталкиваться со страхами, включает в себя осознавание и исцеление трех их источников. В следующих главах я буду обращаться к каждому из них в отдельности.

В восточном мистицизме путешествие к нахождению себя часто описывается как путешествие от ума к сердцу. Большая часть того, что удерживает нас привязанными к уму и блокирует сердце, – это старое, сформированное обусловленностью, полное компромиссов ложное «я», которое где-то в глубине осознается недостойным и неадекватным. Мы будем называть эту нашу часть умом стыда. Он полон отрицательных убеждений о нас самих и жизни в целом. Он отсекает от нас энергию и удерживает дух в заточении. Стыд не имеет ничего общего с тем, кто мы такие на самом деле. Это просто состояние отрицательного самогипноза, которому мы себя подвергаем. Из сердца мы видим себя совершенно по-другому. Оттуда мы можем осознать, что все наши суждения о себе и других – продукт нашей обусловленности. Из сердца мы можем начать заново открывать естественную, любящую, живую, радостную, спонтанную и свободную часть себя. В определенном смысле, можно рассматривать возвращение домой как путешествие от ума стыда к уму сердца (или к не-уму, что будет более верно).

Почему наш Ребенок внутри так обеднен, и почему он в такой панике? Почему мы бежим от самих себя так эффективно и неизбежно? Мы покрыты слоем стыда, а сталкиваться со стыдом больно. Мы родились без ощущения себя недостойными или полными страха Мы вошли в этот мир как императоры и императрицы, потенциально сильными. В пространстве нашего ядра, соприкосновение с которым большинство из нас потеряло, мы были «в энергии» – спонтанные, струящиеся, сильные, творческие, радостные, безмолвные и спокойные. Но скоро ядро покрылось налетом стыда. Впервые начав читать о стыде, я осознал, что всегда был либо в нем, либо в его компенсации. Шокирующее открытие. Знакомство с концепцией стыда изменило мою жизнь. Прорабатывание стыда болезненно, но все же не так ужасно, как пребывание в нем, закопанном в бессознательное. В ранах стыда, шока и брошенности легко потеряться. Наш Ребенок внутри, может быть, никогда не сможет разобраться в боли и лишениях, унижении и насилии, им пережитых. И, как я подозреваю, стыд никогда не исчезает полностью. Но когда мы подходим к этим переживаниям как к части попыток найти свою истинную природу, их можно рассматривать как ритуал перехода. Каждый из нас получил свою дозу боли, и, несомненно, у некоторых она была гораздо больше, чем у других. Как бы то ни было, если мы подходим к прорабатыванию стыда как к ритуалу перехода, то можем приобрести больше мягкости в отношении самих себя и других. Это также позволяет нам интегрировать боль.

В детстве, чтобы выработать самоуважение и уверенность в себе, нам необходимо позитивное зеркало. Это зеркало – человек, который помогает нам видеть и чувствовать, кто мы такие. Если мы не утверждаемся в том, кто мы такие, а вместо этого нас «отливают» в форму чужих ожиданий и проекций, наше сущностное ядро любви к себе, энтузиазма, спонтанности и подлинности окутывается покрывалом страхов, неуверенности и самосаботирования. Мы оказываемся обернутыми в стыд. Невозможно ожидать от наших родителей такого высокоразвитого сознания, чтобы они отложили в сторону собственные ценности, предубежденные концепции, ожидания и верования. Отложили ради того, чтобы увидеть нас. На это способны очень редкие родители, и именно поэтому мы все оказываемся под властью стыда.