Бернард пошел за ней, ругая себя за то, что так и не сумел удержать страсть, которая сжигала его с того самого момента, как он увидел ее, растрепанную и заспанную, но невыразимо привлекательную.

Я совершаю безумство! Эта девушка не для меня. Я же знал, что Карола не для меня, и все равно женился на ней. К чему это привело? Ни к чему хорошему, кроме Скотта и Шарлотты. Я должен взять себя в руки и попытаться не думать о Сьюзен, как о женщине. Но, черт возьми, как же это сложно!

Бернард с восторгом смотрел на удаляющуюся тонкую фигурку. Но, опомнившись, он помотал головой, пытаясь заставить наваждение покинуть его. Дыхательные упражнения помогли унять дрожь в коленях, и Бернард, изобразив дежурную улыбку, поспешил присоединиться к компании на берегу, хохотавшей над полурасползшимся мокрым ботинком, который Шарлотта держала в руках.

– Я так понимаю, это и есть твой улов? – уже по-настоящему улыбаясь, спросил он.

– Она хотела пожарить это! – смеялся Скотт, хватаясь за живот.

– У меня в корзине есть кое-что более съедобное, – сквозь смех сказала Сьюзен. – Может, поднимемся наверх? Или вы еще хотите порыбачить?

– Нет уж! С меня хватит! – Шарлотта улыбнулась и изо всех сил забросила башмак на середину реки.

– Ну, зачем же ты его выкинула?! – расстроился Скотт. – Я хотел сделать из него чучело! И все же почему не клевало?

Сьюзен улыбнулась и покачала головой.

– Наверное, сегодня не очень подходящий день, Скотт, – предположила она. – Я проголодалась, так что, если вы собираетесь поймать еще пару-тройку башмаков, можете вообще остаться без обеда!

– Я реалист и знаю, что в реке колбаса не водится. Я с вами, Сьюзен, – сказал Бернард.

– На одного больше! – Сьюзен притворно вздохнула.

– И мы! – закричали дети.

– Ну вот! Кажется, вам так и не удастся умереть от обжорства! – рассмеялся Бернард.

– Значит, я буду считать вас своими избавителями, – нашлась Сьюзен.

– Спасать прекрасных дам – что может быть лучше!

Бернард галантно подал Сьюзен руку и помог ей подняться на пригорок.

– Тебе не кажется, что они только что до одури целовались? – шепотом поинтересовалась Шарлотта у брата.

– Не могу сказать, что меня это расстраивает! – улыбнулся он. – Все идет так, как и должно идти, не так ли, Лотти?

Сьюзен подала полотенце Бернарду, вызвавшемуся помочь ей с посудой после ужина. Он взял полотенце и ласково улыбнулся ей. Сьюзен почувствовала, как краска смущения заливает ее щеки. Прошло пять дней, а она все никак не могла забыть поцелуев на берегу Чикаго.

Господи, когда он так улыбается, мне кажется, что я схожу с ума! Я готова забыть обо всем и броситься ему на шею, лишь бы он еще хоть раз так мне улыбнулся! – подумала Сьюзен, моментально забыв о посуде.

Что же мне делать? – мучился Бернард. Я никак не могу заставить себя не думать о ней, как о женщине! Она так наивна, так восхитительно красива! И так молода…

Их пальцы переплелись, и по телам прошла легкая дрожь возбуждения.

– Пап, а можно мы с Шарлотта сегодня уйдем ночевать к Спенсерам? – спросил Скотт.

Сьюзен и Бернард отпрянули друг от друга, будто дети застали их за чем-то постыдным.

– Это еще зачем? – справившись с собой, спросил Бернард.

– Родители Дэна и Алисии уезжают на выходные, а им вдвоем скучно!

– Их оставили одних?!

– Дэну уже есть шестнадцать.

– А мне казалось, что вы с ним ровесники… – протянул Бернард, хитро посматривая на сына.

Скотт отвел глаза и пробормотал:

– Тебе казалось.

– Чем вы там, молодые люди, собираетесь заниматься? – Подозрительность Бернарда усиливалась с каждой минутой.

– Ну, как… поиграем во что-нибудь, Дэн говорил, что у него какой-то новый боевик. Девчонки будут болтать полночи…

– В общем, им будет весело! – закончила Сьюзен. – Мне кажется, что ребят стоит отпустить.

– Смею вам напомнить, что я тоже был когда-то пятнадцатилетним и ходил на такие вечеринки, – сурово осадил ее Бернард.

– Тогда что же вас смущает? – невинно хлопая ресницами, спросила Сьюзен.

– Я точно помню, что мы смотрели совсем не боевики.

– А что же?

– Да обыкновенную… – Бернард осекся, заметив, что Скотт смотрит на него с открытым ртом.

– Так что вы смотрели, профессор? – язвительно усмехнувшись, уточнила она.

– Ерунду всякую, – пробурчал Бернард. – Я уверен, что они будут пить пиво!

– И что в этом плохого? Или вы убежденный трезвенник? Что-то это не заметно по вашему бару. Может быть, все дело в том, что вы боитесь, как бы Скотт не перебрал и не потерял контроль над собой? Или что Шарлотту кто-нибудь соблазнит и вместо двух детей у вас на руках окажется трое?

– Что вы такое говорите, Сьюзен?! – возмутился Бернард. – Я доверяю своим детям!

– Так почему бы их не отпустить? – Она игриво приподняла бровь. – Шах, профессор Бьюинс.

Бернард поджал губы и сердито посмотрел на нее, но тут же поднял руки вверх и рассмеялся.

– Вы не правы, это мат! Как умный человек, не терпящий позора, я сдаюсь. Вы победили в этом споре. Скотт, вы можете идти. Но предупреждаю: если, не дай бог, я что-то нехорошее узнаю об этой вечеринке…

– Пап, ты же нам доверяешь! – Скотт рассмеялся и выскочил из кухни, не дожидаясь, пока отец передумает.

Сьюзен покачала головой и вернулась к посуде.

– У вас большое будущее в науке, – вдруг сказал ей Бернард.

– С чего вы это взяли? – удивилась Сьюзен.

– Очень просто: вы заставили меня изменить решение, опираясь только на мои высказывания. Да еще и ловко заманили меня в ловушку. Признаться, я не ожидал от вас такого проворства.

– О, мистер Бьюинс, я еще многим могу удивить вас! – Сьюзен призывно улыбнулась и сунула в руки оцепеневшему Бернарду мокрую тарелку. – А сейчас подайте детям пример того, как важно помогать женщине в домашних хлопотах.

Сборы в гости с ночевкой проходили так бурно, что Сьюзен вздохнула с облегчением, когда за Скоттом и Шарлоттой наконец-то закрылась дверь.

– Вы уже устали от них? – сочувственно спросил Бернард.

– Сейчас – да, – призналась она, – но через пять минут мне станет скучно без них.

Бернард кивнул и прошел в гостиную, жестом предложив Сьюзен следовать за ним. Они удобно расположились в креслах возле камина, который был затоплен из-за дождливой и холодной погоды. За окном бушевал ветер, но в комнате было тепло и уютно.