Феодосий продолжал издавать поэзию Орфелина. В 1764 году он получил разрешение на издание «Букваря малого» и двух стихотворных сборников, озаглавленных «Сетование» и «Мелодия весны».

В 1765 году в Венеции из типографии Феодосия вышла еще одна книга стихов Захария Орфелина — «Песнь историческая». И в этом, и в следующем году Орфелин был компаньоном Димитрия Феодосия и занимался распространением венецианских книг в Нови-Саде, где у них были «свои лавки». В том же 1765 году Орфелин выпустил в Венеции в типографии Феодосия «Краткое введение в историю происхождения славяно-сербского народа» Павла Юлинаца в двух вариантах, один из которых содержал дополнения Орфелина и список привилегии сербского народа на территории Австрии, а также вырезал фронтиспис для книги «Србляк» (сборника церковных служб, посвященных сербским святым). Все это свидетельствует о пробуждении интереса к историческим темам, ведь все три вышеупомянутых издания («Песнь историческая», работа Юлинаца и «Србляк») имеют отношение к прошлому сербского народа.

Выход одной из этих книг связан с некоторыми странными и до сих пор не вполне ясными обстоятельствами. Речь идет о «Кратком введении…» Юлинаца. Ткань сочинения подверглась цензуре (изменено содержания одного листа), и в научной литературе существует мнение, что сделал это сам Орфелин, хотя в отредактированном цензурой тексте, и он сам критикуется за сочинение стихов о несчастьях Сербии. Если это действительно так, то подобное необычное вмешательство, направленное в том числе и против самого себя, можно объяснить, по крайней мере, двумя причинами. Во-первых, он отводил от себя подозрения общественности, а возможно, и самого Юлинаца, касающиеся своей причастности к цензуре, а во-вторых, не пропускал случая указать на сербских писателей (получивших, правда, плохую оценку у цензора), считающих, «будто бы сербы в Венгрии обитающие не имели никакой вольности». Другими словами, Орфелин, в своем цензорском выступлении повторял то же самое, что и в осужденных цензором стихах.

В 1766 году Орфелин напечатал в Венеции свой первый календарь-альманах, известный нам сегодня лишь по описанию Вука Караджича. Календарь содержал не только сведения о книгах, но и рассказы, написанные хорошим народным языком.

В том же 1766 году в Венеции вышел составленный Орфелином латинский букварь, но сам составитель находился в это время, скорее всего, в Вене, где устраивал своего племянника, Якова Орфелина, на учебу в Венскую академию гравирования Якоба Шмуцера (Schmutzer). Вероятно, именно в это время Орфелин стал членом только что основанной Шмуцером академии «резного художества» и таким образом открыл себе дорогу в Венскую академию изобразительного искусства. Как пишет Д. Медакович, в Вене известный гравер Якоб Шмуцер имел свою частную графическую школу, которая с 1766 года была поднята на уровень Академии гравирования на меди, а в 1771 году объединилась с Академией живописи под общим названием Академия художеств. Будучи членом академии Шмудера, Орфелин, как и все остальные ее члены, автоматически был принят в только что основанную Академию художеств. До конца своих дней Орфелин будет поддерживать связь со Шмуцером, самым известным гравировальщиком Австрийской империи и директором Венской академии.

Однако при этом Орфелин продолжал и деятельность в Венеции. В 1767 году он издал у Феодосия латинскую грамматику («Первые начатки латинского языка»), еще один календарь и сербский букварь. В 1768 году Феодосий запросил у австрийских властей разрешение назначить Орфелина ревизором своей типографии, указав, что Орфелин и его жена являются жителями Венеции. 12 марта того же года разрешение было получено, и Орфелин вступил в новую должность. Некоторые из лучших своих книги он издал именно в этот период.

Календарь на 1766 год сообщал о намерении Орфелина издавать журнал «Сербская пчела», но вместо «Сербской пчелы» в 1768 году в Венеции вышел его «Славяно-сербский магазин» — первый журнал в истории сербской литературы. Это небольшое издание открывало для сербской культуры новые горизонты.

Вступительное слово положило начало новому жанру, своего рода эссе или очерку, а само содержание этого первого и, к сожалению, единственного номера журнала, охватывало самые разные области знаний — проблемы литературного языка, географию, антропологию, педагогику, историю, право и «известия о ученых делах» — эта рубрика, в частности, представляла и недавно вышедшие книги. Орфелин намеревался печатать в своем журнале статьи из области домоводства, торговли, ремесленничества, архитектуры, музыки и изобразительного искусства (живопись и гравюра). Предвосхищая романтические настроения в литературе, Орфелин опубликовал сонет в защиту женщин и повесть в восточном стиле — жанр, который с тех пор вошел в моду и у сербского читателя.

С идейной точки зрения, журнал, выпущенный Орфелином, был полностью выдержан в духе новой эпохи, и его можно по праву считать манифестом просвещения в сербской литературе. Неожиданным и удивительно современным было предложение публиковать в журнале записанные читателями и присланные в редакцию сны. Однако отклик читателей на этот печатный орган оказался настолько слабым, что Орфелин решил не продолжать издание «Магазина».

В 1769 году Орфелин покинул Венецию и занялся разнообразной деятельностью в Нови-Саде и Темишваре. Он, как прежде, делал гравюры с сербских икон и создал в технике гравирования на меди портрет митрополита Павла Ненадовича. В его рукописях остался объемный полемический трактат, написанный после 1770 года «в защиту греческой веры» — «Книга против папства римского», проникнутая духом вольтерианства и Просвещения.

Лишившись должности ревизора венецианской типографии Феодосия, Орфелин сделал попытку переехать в Вену в качестве корректора только что открывшейся кириллической типографии Иосифа Курцбека, получившей монопольное право на издание сербских книг, но этот план осуществить не удалось, и в 1770 году он вернулся туда, откуда когда-то отправился в Венецию, то есть в Темишвару, на службу к владыке Видаку, где оставался до середины 1772 года. Митрополит Йован Георгиевич в 1772 году предложил кандидатуру Орфелина на место директора школ в области Банат, но Орфелин отверг это предложение, выдвинув в качестве условия невыполнимые материальные требования.

* * *

После 1771 года Орфелин стал членом только что основанной Венской академии художеств (Akademie der bildenrn Kunste, как называл ее Якоб Шмуцер). В то же время он не прерывал и своих связей с венецианской типографией кириллических книг, которая 27 сентября 1770 получила разрешение на издание самого замечательного произведения Орфелина — объемной монографии о русском императоре Петре Великом.

В 1772 году монография в двух томах под заглавием «История о житие и славных делах великого государя и императора Петра Первого» увидела свет. Однако, и время, и окружение Орфелина не способствовали популярности этого труда, и автор оказался в долгу перед Феодосием, оказавшись не в состоянии расплатиться за типографские услуги. В апреле 1775 года австрийские власти вообще запретили «Житие Петра Первого» в связи с «неумеренным величанием русского двора». В это же время Орфелин столкнулся и с семейными неурядицами. В 1773 году он отрекся от сына, продал дом в Нови-Саде и надолго переехал в Сремские Карловцы, куда перевез и свою типографию.