Однако никто не учел, что ДДТ накапливается в почве и через корни попадает в зеленую массу растений; растения поедаются животными, и в их тканях тоже накапливается ДДТ. Мясо животных вместе с растительной пищей поставляет ДДТ непосредственно к нашему столу. Когда производство и применение ДДТ превысило определенную величину, органы здравоохранения стали обнаруживать его сначала в растениях и продуктах питания, а затем и в тканях, и в органах животных и человека. К сожалению, ДДТ — не единственный продукт из обширной серии гербицидов, пестицидов и фитонцидов, широко применяемых в сельском хозяйстве. Следует отметить, что из 800 000 промышленных химикалий, которые начали выпускать с 1940 г., проверены на токсичность только 100 000. И многие из тех, которые сегодня мы считаем безвредными, завтра, когда их концентрация в биосфере достигнет некоей «пороговой» величины, тоже могут оказаться опаснейшими загрязнителями.

Создав мощное промышленное производство, мы настолько засорили продукцией и его отходами окружающую среду, что борьба с ними стала одной из серьезнейших проблем, когда-либо стоявших перед человечеством.

Люди вмешались в естественный кругооборот веществ в одностороннем порядке, уделив максимальное внимание синтезу новых веществ и соединений и совершенно не заботясь о его обратной стороне, второй составляющей кругооборота — о деградации. Думалось, если мы смогли синтезировать продукты, неужели же не сможем их разрушить? Оказалось, разрушение представляет собой не менее сложную задачу, чем синтез. Химические способы деструкции требуют больших энергетических затрат. Природа пошла по другому пути, взяв на вооружение ферментативные способы разрушения. Она постоянно осуществляет разложение многих веществ почти до исходных элементов. Место огромных промышленных комплексов по переработке отходов в природе занимают микроорганизмы, вернее, их ферментные системы.

Рассмотрим простой пример с клетчаткой. Известно, что клетчатка, или целлюлоза, состоит из остатков сахаров, и если измельчить ее механически до размеров составляющих ее молекул, то в конце концов можно получить сахара. Однако эффективность такого механического способа разрушения крайне мала. При этом нет гарантий, что во время этого процесса будут образованы молекулы сахаров, а не их обломки. Ферментативный гидролиз позволяет провести разложение строго по химическим связям с образованием сахаров-мономеров. Именно эту реакцию проводят, в частности, микроорганизмы в желудке жвачных, позволяя им использовать клетчатку и другие природные полимеры углеводов для своих энергетических нужд.

О том, насколько эффективно микроорганизмы проводят гидролиз целлюлозы, можно судить по тому, что промышленное получение сахаров из растительного сырья стало возможным только после внедрения значительно более эффективных и менее энергоемких ферментативных методов гидролиза клетчатки.

Уже найдены штаммы микроорганизмов, способные проводить многостадийный гидролиз в один этап. Так, выделенный со дна моря штамм Sulfolibus salfataricus содержит фермент целлюлазу, который способен проводить гидролиз целлюлозы в кислой среде.

Создав нужные условия микроорганизмам и поставив себе на службу их ферментативный аппарат, можно адаптировать его к различного рода субстратам, даже к тем, которые еще недавно считались недеградабельными.

Так, устойчивость пестицидов к разложению очень велика: период их полураспада составляет около 10 000 лет. Ферменты микроорганизмов ускоряют процесс разложения в миллионы раз!

Говоря о глобальном отравлении окружающей среды вредными веществами, нельзя не остановиться на проблеме, связанной с загрязнением нефтью многих морей и окраинных районов океана. Рост потребления нефти ведет к ее неизбежным потерям в процессе перевозок, уровень которых достигает 1 млрд тонн! Даже 1 % потерь приведет к ежегодному загрязнению вод морей и океанов 10 млн тонн нефти. И это только планируемое загрязнение! В целом его уровень значительно выше. Только в Средиземное море ежегодно сливается из танкеров 350 000 тонн нефти, и еще 115 000 тонн нефтяных отходов приходится на долю прибрежных нефтеперерабатывающих заводов. Неудивительно, что и в океане появляются загрязненные участки.

Тур Хейердал писал после своего знаменитого путешествия через Тихий океан: «Океан покрыт пятнами нефти». А аварии на танкерах или на нефтепромыслах, расположенных непосредственно в море?! Иногда утечка из поврежденного супертанкера превращается в национальное бедствие для страны, у берегов которой произошла авария! После катастрофы либерийского танкера «Торри-Каньон» в море попало 120 000 тонн нефти. 30 000 тонн двигались на французское побережье. Были испытаны различные физические методы очистки воды: наилучшим оказался способ с применением мела. Нефть свернулась в шары величиной с футбольный мяч и в таком виде осела на дно. Но через два года они всплыли и снова образовали пленку на поверхности воды.

Такая пленка приносит ни с чем не сравнимый вред, прежде всего, препятствуя обмену между воздушной и водной средой. Резко изменяется концентрация входящего в состав воды кислорода, который является важнейшим фактором, необходимым для существования многих морских организмов. Сокращается поглощение из воздуха углекислого газа, что препятствует фотосинтезу. Здесь следует вспомнить, что 90 % кислорода, образующегося в процессе фотосинтеза, производится водными фотосинтезирующими организмами. Гибнет огромное количество морских птиц, разрушаются сложившиеся экологические системы, что чревато весьма неприятными последствиями.

Загрязнение нефтью представляет собой такую серьезную угрозу, что в качестве превентивной меры в некоторых штатах США до сих пор запрещено бурение богатого нефтью континентального шельфа.

Не следует, однако, считать, что загрязнение нефтепродуктами происходит только при морских перевозках. Аварии на буровых скважинах, нефтепроводах, нефтеперерабатывающих заводах и даже на автозаправочных станциях — вот далеко не полный перечень мест, где возможны загрязнения. К сожалению, они не только возможны, но и происходят, заражая не только почву, но и выращиваемые на ней растения и, соответственно, получаемые из них пищевые продукты.

Поиски средств защиты от нефтяных загрязнений привели к методам с использованием микроорганизмов. Пионерские исследования В. О. Таусона показали, что существуют микробы, способные разлагать некоторые компоненты нефти.

В дальнейшем было выделено и описано большое количество бактерий, дрожжей и грибов, окисляющих один или несколько углеводородов — составных компонентов нефти. Согласно современным представлениям эти микроорганизмы являются единственным компонентом водных экосистем, способным разрушать углеводороды нефти и вводить продукты их распада в естественный кругооборот органических веществ. Очевидно, что, используя эти микроорганизмы, трудно добиться полной деградации нефти. Можно, конечно, попытаться подобрать комплексные культуры микроорганизмов, каждая из которых была бы способна разложить один из компонентов нефти, и таким образом всю ее утилизировать. Однако чрезвычайно трудно подобрать оптимальные условия для всех культур, входящих в такой комплекс. Значительно более перспективным представляется искусственное создание культур, совмещающих в своей наследственной природе способность утилизировать все составные компоненты нефти, начиная от легких углеводородов и кончая тяжелыми фракциями, включая мазут. И это не фантастика, такие культуры уже созданы!