Со скуки пес начал прислушиваться к беседе. Человечий язык он не понимал, но некоторые слова вызывали у него видовые ассоциации.

Разумеется, чаще всего звучало слово «Транскросс». Единственное, что удивило Джека, обычно о нем говорили дома, а не на улице. Джек разобрал также слово «охрана». Пес представлял его значение: его иногда просили охранять машину. Кроме того, Джек знал, что Хозяин тоже занят этим делом. Правда, пес не видел, кого же охраняет Хозяин. Может стальной зверь специально увозит его заниматься этой охраной? Пару раз прозвучало слово «деньги». Сеттер окончательно понял: незнакомец очень плохой человек, если не знает, что это слово обычно заставляло Хозяина ссориться с хозяйкой. Джек-то это знал и будь у него дар человеческой речи, никогда не говорил бы с хозяином о деньгах.

Впрочем, Хозяин, видимо, разобрался какой перед ним неприятный тип. Джек не любил сигаретный дым, но любил, когда курил хозяин. Если он бывал рассержен, то после курения успокаивался. Сейчас он тоже достал из кармана пачку, сунул сигарету в рот и щелкнул зажигалкой. Будь незнакомец его другом или хотя бы просто хозяином другой собаки, с которым они познакомились впервые, Хозяин обязательно предложил бы закурить и ему. Но он этого не сделал, и незнакомцу пришлось лезть в карман за своей пачкой.

Незнакомец явно сердился на Хозяина, а Хозяин — на него. Они говорили громче обычного. Одно из промелькнувших слов удивило и сперва даже обрадовало Джека. Слово было — «стрелять». Оно означало, что Хозяин собирался поехать на охоту. Однако это предположение пес тут же оставил. С таким-то типом куда-то поехать? Потом незнакомец сказал длинную фразу, в которой мелькнуло слово «поводок» и, для убедительности, ткнул пальцем в этот предмет, который Хозяин держал в руках. Джек еле удержал себя от рычания: и он еще смеет приказывать Хозяину взять меня на поводок. Но оба человека даже не взглянули на собаку. Значит, на поводке должен был находиться кто-то другой. Затем незнакомец достал из кармана маленькую черную коробочку и внезапно раздался голос Хозяина. Бывало, когда в доме засиживались гости, Хозяин начинал говорить именно таким странным, прерывающимся голосом, а движения его были еще более странными. На следующее утро выходил он гулять нехотя, мог наорать на Джека без причины и даже огреть поводком. Пес не обижался: Хозяину в эти часы было действительно очень плохо. Как этот негодяй смеет напоминать ему о таких неприятностях?

И Хозяин действительно обиделся. Он сказал несколько слов, почти незнакомых Джеку (вспомнилось лишь одно, употребленное Хозяином три года назад, когда Джек, уже выходя из щенячьего возраста, навалил последний раз кучу в прихожей). Незнакомец понял, что так обижать Хозяина нельзя и сунул черную машинку себе в карман.

Хозяин попытался закончить разговор. Неприятный тип этого не хотел. Джек уловил еще пару значимых слов. Во-первых, «быстро», которое Хозяин произносил, когда они собирались на дачу, а хозяйка копошилась и все не могло сесть в машин. Во-вторых, «пожалеть». При этом слове Джек тоже вспоминал хозяйку: в далекие щенячьи времена он сунул нос в пламенеющий мангал и сквозь собственный визг расслышал мольбы хозяйки, обращенные к Хозяину — «Ну, пожалей бедного песика». Тот же, помнится, отвечал: «Нос заживет, а сам будет умнее».

«Может быть, этот негодяй хочет, чтобы Хозяин его поскорее пожалел. Не дождется».

Действительно, никто никого жалеть не стал. Хозяин, впервые за весь разговор обратился к Джеку, скомандовал: «Ко мне!» и быстро зашагал в сторону дома, не оборачиваясь, будто никого рядом не было. Джек, не желая его огорчать, послушно затрусил рядом, то и дело оглядываясь. Незнакомец был зол, очень зол. Сейчас он мог изловчиться и толкнуть сзади Хозяина, а то и скатать комок из грязного снега, чтобы запустить в спину. Пусть только попробует! Джек понимал, что он не ротвейлер, не овчар, но за испорченную прогулку расквитается сполна. Однако незнакомец пошел к своей машине. Она тотчас завелась — Джек знал, так бывает, когда в ней уже сидит другой человек, и понеслась в сторону большой улицы.

Хозяин прошел еще шагов тридцать, а Джек совершил немало мелких собачьих шажков, когда сзади опять послышался шум машины. Пес не понимал в марках, но заметил, что она не красная, как предыдущая, а зеленая. Какая-нибудь шавка стала бы кидаться под колеса или, наоборот, с визгом припустила в сторону. Джек же всего лишь свернул на два шага вправо, ступая строго в затылок хозяину.

Потом пес услышал знакомые и радостные звуки. Они значили для него самую большую свободу, когда осенью его привозили далеко в лес, Хозяин выходил из машины с ружьем, и они шли полянами и перелесками, а вдали звучали такие же хлопки. Однажды Хозяин издал их сам, но Джек не испугался, а быстро отыскал в кустах убитую куропатку. На этот раз звуки раздались столь же близко, причем следовали один за другим. «Сейчас же не осень, — подумал Джек, — на кого же охотятся»?

Машина пронеслась рядом. С такой скоростью никто по этому пустырю не ездил. Джек проводил ее взглядом и обернулся к Хозяину.

Хозяин лежал на грязном сугробе. Джек подскочил с радостным лаем, чтобы лизнуть его в щеку и вдруг отпрыгнул. С Хозяином произошло то же самое, что и с куропаткой. Из груди вытекала кровь, она же залила лицо. Желая помочь Хозяину, Джек слизнул ее со щеки, подивившись этому дикому, ни с чем не сравнимому вкусу. Кровь потекла опять. Хозяин лежал неподвижно. Пес смотрел на него и ничего не понимал.

Минут через пятнадцать на соседней улице послышался вой милицейской сирены. Над пустырем же не умолкал собачий вой.

* * *

В понедельник Царев не пил чай с Ниной. Именно с этого дня у Сергея Борисовича появились служебные обязанности. Он стал исполнительным директором «Транскросса». Поэтому, сейчас он сидел в своем кабинете, полностью погруженный в дела фирмы.

Против кадрового решения хозяйки «Транскросса» никто не возразил. Все помнили катастрофу, чуть не разразившуюся в конце прошлой недели. Конечно, с учетом выплаченной неустойки, чистый доход фирмы оказался невелик. Но скандал удалось замять и «Транскросс» сохранил моральное право поместить в новом рекламном проспекте девиз: «Нам доверяют звезды». Да и сам пост исполнительного директора пустовал с прошлого года, совет директоров с Ниной во главе не мог найти подходящую кандидатуру. Не было бы счастья, да несчастье помогло…

Хорошее настроение портила лишь одна история, случившаяся утром в прошедшую субботу. Неподалеку от своего дома из автомата расстреляли начальника службы охраны «Транскросса» Николая Петренко. Нина ловила себя на неожиданной, циничной мысли, что это единственное событие связанное с безопасностью фирмы за последние три месяца. Служба Петренко работала как часы. Борьба руководства ведущих акционеров «Транскросса» за главенство в фирме ее не коснулась. Петренко никогда не интересовало, в чьих руках окажется контрольный пакет акций. В его задачу входила благополучная доставка груза. И он ее обеспечивал.

Прежде Петренко был майором милиции, работал в охранном кооперативе «Смерч». Потом, остатки этой организации перешли в «Транскросс». Судя по всему, кровных врагов он не имел, никто ему не угрожал. На нем не висело долгов, и он не срывал чужие финансовые операции. Однако когда его несли к «Скорой» (в ней он и умер), Петренко успел прошептать жене, прибежавшей из соседнего дома: «Потому, что я их всех на… послал».