– Врешь! Ты несчастна и хочешь, чтобы все вокруг тоже были несчастными! – перебила Айрис. – И это были мои краски, я купила их на собственные деньги. Я копила на них целый год, а ты..!

– Все деньги, которые я зарабатываю, я отдаю родителям, и ты должна была делать то же самое. Ты не имела права тратить их на свои нужды.

– Гадина! Какая же ты гадина!.. – пробормотала Айрис. Она еще никогда не называла так свою сестру, во всяком случае – не вслух. Но сейчас она сказала это – и ей неожиданно полегчало.

***

Остаток дня прошел в напряженном молчании. Айрис сидела на своем месте, отвернувшись от сестры, и пыталась работать, но получалось плохо: руки дрожали, и она никак не могла покрасить кукольные губы ровно. Раза два она перепутала синюю и зеленую краски, но успела вовремя остановиться.

Ближе к вечеру миссис Солтер велела ей отнести пару готовых кукол заказчику на Беркли-сквер.

– Я не могу доверить такое важное дело этому однозубому оборванцу, – сказала она. – Придется тебе туда сходить.

При мысли о том, что ей наконец-то удастся вырваться из лавки, Айрис почувствовала невероятное облегчение. Быстро вскочив со стула, она уложила кукол в корзину, словно пару селедок, и прикрыла стружкой.

– Только не мешкай, возвращайся скорее, – начала миссис Солтер, но Айрис уже бросилась к двери. Дверной колокольчик мелодично звякнул, и она выбежала на улицу.

В этот час на улицах Лондона было особенно многолюдно. Возвращающиеся с работы клерки, мастеровые, уличные торговцы и разносчики – все шумели, торговались, покупали, продавали или меняли различные товары: безделушки, сувениры, игрушки, жареную рыбу или свиные уши. Какой-то человек, продававший щенков терьера, взгромоздил корзину с товаром себе на голову и зычно выкрикивал цену, но его голос и визг щенков были едва слышны за ржанием, цокотом лошадиных копыт и грохотом колес бесчисленных повозок и экипажей. Шум стоял такой, что Айрис на миг оторопела, замерев на пороге лавки. Ей, однако, удалось довольно быстро справиться с собой, и она сошла с крыльца, машинально обернувшись на закрывшуюся дверь – зеленую, с выписанным золотыми буквами названием магазина над ней. Ах если бы у нее был факел и бутылка бренди, подумала Айрис. С каким бы удовольствием она подпалила бы лавку, превратила ее в пепел и угли, и ни капельки бы об этом не пожалела.

– Прошу прощения, – сказал кто-то позади нее, тронув Айрис за рукав. – Не могли бы вы уделить мне немного времени?

Круто повернувшись, Айрис отскочила назад и даже замахнулась, решив, что имеет дела с карманницей, но стоявшая перед ней женщина была мало похожа на воровку. Высокая, с длинным прямым носом, она выглядела как настоящая леди.

– Прошу прощения, что обращаюсь к вам вот так, на улице, но…

Айрис удивленно уставилась на нее. Должно быть, она принимает меня за кого-то другого, подумалось ей.

Женщина едва заметно улыбнулась.

– Боюсь, что мы не знакомы, – сказала она, – но я вас знаю. Вы работаете в кукольном магазине. Меня зовут Кларисса, Кларисса Фрост… – За грохотом и скрежетом экипажей Айрис едва разобрала имя, произнесенное уверенным, но не слишком громким голосом. – А вас?..

– Что-что?

– Как вас зовут?

– Айрис… – Она нахмурилась.

– А фамилия?

Айрис слегка покраснела, сообразив, что правила вежливости требовали от нее назвать свое полное имя.

– Уиттл. Айрис Уиттл. Но что…

– Еще раз простите великодушно, что пришлось подойти к вам прямо на улице, мисс Уиттл. Я понимаю, для вас это было довольно неожиданно, но…

Только тут Айрис разглядела за спиной женщины того же молодого мужчину с нервным лицом, который вчера пялился на нее в окно. Он улыбался – и он по-прежнему был без шляпы!

Айрис сердито сдвинула брови.

– Опять вы! – бросила она. События вчерашней ночи и сегодняшнего утра выбили ее из колеи, и она не сумела сдержать раздражение.

– Ах, простите, – сказала Кларисса и, нахмурившись, повернулась к мужчине. – Как я понимаю, вы не знакомы?

– Знакомы? Да ничего подобного! Просто вчера этот человек разглядывал меня в окно… Как видно, он не имеет никакого понятия о хороших манерах!

При этих ее словах молодой мужчина рассмеялся. Смех у него был приятный и показался Айрис вполне искренним.

– Ничего смешного тут нет, – заявила Айрис и покраснела. – И нечего дурочку из меня строить. Я женщина, а не экспонат.

– Этот плохо воспитанный субъект – мой брат, – сказала Кларисса, жестом остановив молодого человека, который как раз собирался что-то сказать.

– Брат? – переспросила Айрис. Кларисса была настоящей леди, но молодой мужчина, которого она назвала братом, выглядел как обычный уличный оборванец: штаны слишком короткие, рубашка чем-то забрызгана, голубой сюртук, явно знававший лучшие дни, местами разошелся по швам. При мысли о том, что этот небрежно одетый человек может приходиться братом столь элегантной женщине в дорогом шелковом платье, Айрис едва не расхохоталась.

– Мой брат действительно одевается несколько иначе, чем я, но… – промолвила Кларисса и, заметив, как Айрис шарахнулась от какого-то прохожего, едва не сбившего ее с ног, добавила: – Быть может, нам лучше поговорить в каком-нибудь более подходящем месте? Эти экипажи ужасно шумят!

И, не дожидаясь ответа, Кларисса взяла Айрис под локоть и направилась к ближайшему кафе – очень дорогому и роскошному. При виде сводчатых потолков, белоснежных, тщательно отглаженных скатертей и сверкающих чайных приборов Айрис так растерялась, что позабыла о корзинке с куклами, которую крепко сжимала в руке. Что все это значит, думала она. Самые разные предположения с быстротой молнии проносились у нее в голове, но ни одно из них не показалось Айрис хотя бы похожим на правду. Что от нее нужно этим странным людям – Клариссе и ее брату? Зачем они повели ее в такое место? Ее старый капор с полями козырьком не шел, разумеется, ни в какое сравнение с модной шляпкой Клариссы, и Айрис постаралась не обращать внимания на ухмылку швейцара. Сама ее спутница, впрочем, ничего не заметила. Щелчком подозвав официантку, она заказала тарелку сэндвичей и чай.

– Только не вздумайте экономить на огурцах, как в прошлый раз, – предупредила она. – И имейте в виду: я вполне способна отличить разбавленные сливки от неразбавленных.

Только сейчас Айрис догадалась, в чем дело. Кларисса, несомненно, содержательница публичного дома, а ее так называемый брат, скорее всего, просто сутенер, который ищет для нее юных наивных девушек.

– Извините, но мне пора идти, – сказала Айрис, сделав движение к дверям. – И не думайте, что я какая-нибудь глупая гусыня, я вижу вас обоих насквозь. Всего хорошего!

Она приподнялась на стуле, но Кларисса вежливо, но твердо взяла ее за плечо.

– Постойте и… не бойтесь, – сказала она. – Мой брат – художник.