Уверенный, что на данный момент он исчерпал все тайны перчатки, Джеффри сунул ее обратно в сумку. Он вытащил свою бейсболку, нахлобучил ее на голову задом наперед и стал думать о слонах.

- Это ваш последний шанс, - сказала представительница Зоны. Она была худенькой, одетой в кожу, на высоких каблуках, североафриканкой, с розовыми блестками, рассыпанными по скулам, и ярко-фиолетовыми волосами, искусно заплетенными в косу и украшенными маленькими мерцающими огоньками. - С этого момента расширение снижается до нуля. Это скажется на вас, и если это то, с чем вы не можете справиться, сейчас у вас есть шанс измениться.

Стоические лица, приклеенные улыбки. Никто не отказался от своих планов, все зашли слишком далеко, чтобы не довести поездку до конца, включая Джеффри.

- Тогда, полагаю, мы договорились, - сказала женщина с фиолетовыми волосами, как будто она никогда всерьез не ожидала, что кто-то уйдет. - У вас у всех есть визы, так что запрыгивайте на борт.

Виза представляла собой бледно-зеленый прямоугольник, плавающий в правом верхнем углу поля зрения, с уменьшающимся временем. Сейчас было четвертое февраля, и виза позволяла ему оставаться здесь до девятого. Несоблюдение условий визы привело бы к принудительному изгнанию из Зоны - и означало ли это буквальное изгнание на поверхность, в скафандре или без него, или что-то чуть более гуманное, тщательно не уточнялось.

В трамвае было тесно, Джеффри пришлось повиснуть на ремне. Они грохотали по какому-то грязному, облицованному бетоном туннелю. Почувствовав перемену в настроении своих попутчиков, он сформулировал запрос расширению, простой запрос о местоположении, и задержка с его ответом была ощутимой. Он подождал мгновение и попробовал снова. На этот раз ответа не последовало вообще, за ним последовал каскад сообщений об ошибках, заполнивших поле его зрения. Одновременно гул голосов в трамвае стал библейским.

Почувствовав переход, некоторые пассажиры лениво полезли в карманы за наушниками-переводчиками или постучали по украшенным драгоценными камнями серьгам, которые уже были на месте. Лепет затих, убаюкал, возобновился.

Джеффри сморгнул несколько оставшихся сообщений об ошибках, оставив только значок визы и единственный символ - сломанный глобус - указывающий на то, что подключение к расширению в данный момент нарушено. Машины в его голове все еще функционировали; просто им не с чем было разговаривать за пределами его черепа. Он ощущал их беспокойное, затаенное беспокойство.

Трамвай вильнул и понесся по своей шахте, петляя между куколками законсервированных проходческих машин. Впереди виднелось растущее пятно света, расширяющееся в шахте. Трамвай проехал между двумя рядами штабелированных транспортных контейнеров и плавно остановился рядом с платформой, где ждали люди и роботы. Джеффри сразу же заметил свою сестру. Ему действительно казалось, что прошло всего несколько дней с тех пор, как он в последний раз был в ее обществе, хотя прошли годы с тех пор, как они физически находились рядом друг с другом.

Она помахала рукой. Очень высокий мужчина рядом с ней тоже помахал рукой, но неловко, его взгляд блуждал, как будто он не был до конца уверен, кого из пассажиров они должны были приветствовать. Джеффри помахал в ответ, когда двери трамвая с шумом открылись, и он сошел. Он подошел к своей сестре и обнял ее.

- Рада тебя видеть, брат, - сказала Санди на суахили. - Джитендра, это Джеффри. Джеффри - это Джитендра Гупта.

Джитендра был примерно того же возраста, что и Санди, но легко на голову выше, и совершенно очевидно был гражданином Луны: худощавый, лысый, по-мальчишески красивый. Как только Джитендра понял, на кого смотреть, его улыбка потеплела, и он взялся энергично пожимать Джеффри руку.

- Рад, что ты добрался сюда! - заявил Джитендра. - Удачной ли была поездка?

Вокруг них роботы суетились с чемоданами, помогая тем пассажирам, которые прибыли с объемным багажом.

- Без происшествий, - ответил Джеффри. - Не могу сказать, что я много видел из поезда.

- Тебе придется вернуться в течение лунного дня. Некоторые удивительные места находятся в пределах легкой досягаемости отсюда, даже если их нет на обычных туристических картах.

Джеффри подумал, что суахили Джитендры превосходен. Он задавался вопросом, не приложил ли он все усилия только для того, чтобы произвести впечатление на Санди.

- Как ты приспосабливаешься к жизни без расширения? - спросила Санди.

Джеффри снял бейсболку и сунул ее в карман толстовки.

- Просто о том, как держать себя в руках.

Его сестра одобрительно кивнула. - Проведя здесь день, ты забудешь, что когда-либо в этом нуждался.

Он еще раз обнял ее, но на этот раз пытаясь оценить теплую, дышащую форму под одеждой. - Это ты, не так ли? Не еще один клейбот? Без меток я не уверен, что могу чему-то доверять.

- Это я, - сказала Санди. - Клейбот все еще на Земле, и им управляет кто-то другой. - Она нетерпеливо заерзала. - Послушай, давай не будем стоять здесь весь день - где остальные твои сумки?

- Вот и все, - сказал Джеффри, снимая сумку с плеча. - Путешествуй налегке - вот мой девиз.

- Вообще не путешествуй, это мой девиз, - сказала Санди. - Помнишь, что я сказала насчет ужина сегодня вечером вне дома - ты все еще за это?

- Конечно, он готов к этому, - весело сказал Джитендра. - А кто бы не был?

На самом деле Джеффри был готов к еде - легкая закуска в экспрессе лишь отсрочила его аппетит. Но он слегка обиделся на то, что Джитендра сделал это предположение за него. Он настороженно посмотрел на собеседника, стараясь не казаться недружелюбным, но на данный момент воздерживаясь от суждений.

Чуть дальше по трамвайной платформе происходила какая-то незначительная суматоха. Джеффри узнал одного из своих попутчиков - крупного белого мужчину с волосами цвета хрома и в костюме с широкими плечами, который придавал ему чересчур мускулистый вид. Местные чиновники оттащили мужчину в сторону. Было много криков и повышенных голосов. Мужчина пытался вырваться от чиновников, его лицо покраснело.

- Что происходит?

- Не знаю, - ответила Санди, как будто это действительно было не так уж интересно.

Но Джеффри не мог перестать пялиться. Он редко был свидетелем чего-либо, напоминающего гражданское неповиновение. В мире, за которым ведется наблюдение, вряд ли когда-либо доходило до того, что кто-то был в состоянии сопротивляться властям. Этот человек уже был бы на полу, доведенный до дрожащего состояния с отвисшей челюстью благодаря прямому нейронному вмешательству Робота.

Теперь