по которой с жужжанием проносились трамваи. И, вопреки охватившей его от голода слабости, паренек не смог сдержать улыбку. Он потянулся в карман, приветственно сдавив мешочек на веревочке, в котором хранились две монетки, серебряное кольцо и портсигар.

По обе стороны проспекта выстроились особняки, которые ему показались домами местных христиан. В действительности за фасадами зданий скрывались правительственные учреждения, консульства и торговые компании. По улицам расхаживали корейцы в белых одеждах вперемешку с японцами в черных одеяниях. Кое-где возвышались верхом на лошадях одетые по форме офицеры. Окружающие обступали их с тем чувством сдержанной застенчивости, с которым косяки рыб огибают вышедших на охоту акул. Мальчик мельком заметил парочку белых мужчин, чьи мощные ножищи высовывались далеко из повозки, которую тащил пожилой рикша заметно более скромного телосложения. Грубоватую кожу лица старика обильно смачивали ручьи пота, просачивающиеся из-под головной повязки. Капли влаги мелким дождиком окропляли желтоватую грунтовую дорогу и его собственные ноги. Фигура рикши, пронесшегося мимо и быстро исчезнувшего в толпе, напомнила мальчику отца.

Солнце уже пекло вовсю. В горле мальчика все пересохло, и оно грозило в любой момент схлопнуться насовсем. Паренек попробовал пару раз сглотнуть, но сглатывать ему было нечем. Прежде всего нужно было добыть себе воды. Во всех деревушках под кроной тенистого дерева обязательно находился колодец, из которого женщины набирали воду на целый день. Чтобы отыскать воды, нужно было только окинуть взглядом окрестности и найти самое высокое дерево или просто проследовать за девочками с огромными глиняными горшками на головах. Но в городе деревьев было не видать. Вокруг простирались одни бесконечные улицы, заполненные людьми всевозможного рода. Девочек с горшками воды среди них не наблюдалось. Мальчик заметил проходящую мимо с корзинкой женщину почтенного вида и догнал ее.

– Тетушка, простите меня. А где можно было бы раздобыть водицы?

Сухие слова он отчеканил, будто вкручивал ржавые гвозди в доску. Женщина прошла мимо него, даже не сбавив шаг. Следующие несколько человек, к которым мальчик попытался подступиться, также проскочили вперед, словно даже не услышав его. Ему подумалось, что хотя бы последний из встреченных людей – по виду студент университета – точно остановится и хоть что-то скажет в ответ. Но молодой человек все с тем же отстраненным выражением лица продолжил путь. Мальчик почувствовал, как у него от головы отливает кровь. Он уже с трудом держался на ногах. Паренек пристроился под навесом здания и плюхнулся прямо на землю, даже не пытаясь смягчить приземление. На то у него уже сил совсем не было. Он прикрыл глаза ладонями – жест, подмеченный им у одного из странствующих торговцев, который так делал, когда был особенно утомлен. Мальчику показалось, что в этом жесте нет ничего постыдного или детского, а, скорее, что-то успокаивающее.

– Из деревни приехал?

Мальчик отвел руки от лица. Перед ним стоял парень примерно его возраста.

– Нет, – по наитию соврал мальчик.

– Как тебя звать?

– Нам Чонхо.

– Haм, по тебе видно сразу, что ты самая что ни на есть настоящая деревенщина. Кто, как не парень с деревни, только-только прибывший в город, сообщит незнакомцу полное имя?

– Слышь, гаденыш, сколько тебе лет? – не преминул в ответ спросить Чонхо. – Прям напрашиваешься на трепку.

Самому Чонхо было всего 12 лет, но он уже снискал в родных краях репутацию лучшего бойца среди деревенских забияк. Массивным сложением он похвастаться не мог, его поджарое тело было рассчитано на гибкость и скорость. К тому же Чонхо совсем не страшился боли. В драке его всегда волновало только одно: максимально отмутузить оппонента. Благодаря всему этому ему удавалось одерживать верх над мальчишками крупнее и старше его.

– А ты забавный. Кажись, ты не первый день без еды. Совсем ослабел, даже подняться сам не можешь, – заметил с ухмылкой городской паренек.

В мгновение ока Чонхо вскочил на ноги и занял боевую стойку, держа кулаки перед подбородком и всем видом показывая, что он готов в любой момент ринуться вперед. Городской мальчишка был выше Чонхо, но лишь сантиметров на десять-пятнадцать.

– Шучу-шучу. – Паренек поспешил сменить тон. – Что ж ты сразу заводишься?

– Пошел прочь, пес поганый, – тихо выдавил из себя Чонхо. Кулаки он не опустил. – Оставь меня в покое!

– Ладно-ладно, не пристаю больше. Вот только по тебе видно, что тебе не помешали бы вода, еда или что-нибудь в этом роде, – отметил парнишка. – Я тебе покажу, где достать воды, если последуешь за мной.

– Зуб даю, что ты врешь, – сказал Чонхо.

– Ну даже если я лгу – ты всегда успеешь мне набить морду, – с улыбкой заметил городской мальчик.

– Как тебя-то звать?

– Все зовут меня Вьюном.

– Дурацкое имя, – сурово отрезал Чонхо. И все же мальчики вместе отправились в путь. Вьюн умело лавировал через толпу, постоянно меняя направление движения, ни разу не остановившись и не сбившись с пути. Вьюном его прозвали не зря. Чонхо не удержался от вопроса:

– Далеко еще?

– Еще чуть-чуть. – Все, что ему ответил Вьюн.

Поначалу Чонхо пробовал запоминать все повороты, чтобы можно было потом самому найти дорогу обратно к южным воротам. Но постепенно он бросил эту затею. Не было особой ценности в том, чтобы определять свое положение исходя из одного места. Даже если бы он и смог туда вернуться, он все равно не знал, как найти что-либо другое в городе. По сути, мальчик был совершенно потерян и растерян. Магазины с вывесками, усеянными китайскими закорючками, свист проносящихся мимо рикш, крики торговцев и уличных потешников, набитый народом трамвай, подвешенный за электрические провода, – вся обстановка довлела над ним, истощая все чувства. Чтобы держать себя в равновесии, Чонхо вперил глаза в худенькую спину Вьюна, от центра которой расходилось большое потное пятно в форме наконечника стрелы.

– Пришли. – Вьюн развернулся и ухмыльнулся, указывая вперед. – Как тебе?

Они подошли к краю канала, не имевшего ничего общего с бодрыми ручьями свежей воды, которые можно было отыскать на каждом шагу у подножия гор вокруг деревни, где вырос Чонхо. Заболоченная речушка текла мелкой струей примерно метрах в пяти ниже уровня улицы. Ее гравийные берега сдавливала насыпь из булыжников и цемента. Вьюн показывал ему на расположенный неподалеку каменный мост, который со скрипом пытался удерживать вес высыпавшей на него кучки тележек и пешеходов.

– Ну и куда ты привел меня, дурень? – буркнул Чонхо, даже не пытаясь скрыть раздражение. – Ты сказал, что здесь будет вода.

– Вода под мостом, – ответил Вьюн как ни в чем не бывало.

– Эта грязная жижа-то? Ты меня за собаку принял?

– Не к чему постоянно распаляться. И без тебя жарко