– Чем занималась весь день? – Кирилл отрезал небольшой кусок курицы и тут же меня похвалил: – Очень вкусно. Ты умница.

Внутри стало тепло. Приятно, когда мужчина, избалованный ресторанной кухней, хвалит твою стряпню.

– Сидела на форуме. Читала про роды и протекание беременности. Вряд ли вам интересно.

– Ну почему же, – он потянулся за соком и поднес стакан к губам. – Речь ведь идет о моем внуке.

Я закашлялась, так что из глаз потекли слезы. Его внук.

– Ты в порядке, Яна?

Я вытерла щеки и улыбнулась.

– Да, простите. Не в то горло попало.

Мы продолжили ужин, который проходил на удивление легко и приятно. Кирилл рассказывал мне о новом проекте, связанном с информационными технологиями, и про поездку в Новую Зеландию. Мне же просто нравилось его слушать. Голос у него был красивый. Низкий и глубокий. Меня он успокаивал.

Внезапно в животе что-то остро кольнуло, так что я вытянулась струной. От внезапного спазма меня парализовало.

– Яна, что с тобой? – забеспокоился Кирилл. – Ты побледнела.

Я открывала и закрывала рот, не в силах вымолвить ни слова. Меня обуяла паника. Только не ребенок. Боль в животе – это плохо.

– Мне больно, – просипела я.

От страха по щекам потекли слезы. Я ведь уже лежала в больнице. Не хочу, чтобы все повторилось. Встала со стула, руку положила на живот и стала успокаивающе его поглаживать. Пальцы дрожали.

Кирилл подошел ко мне, заглянул в глаза.

– Тсссс, малышка, успокойся. Очень больно? Я сейчас вызову врача. Не волнуйся, хорошо?

Он коснулся пальцами моих мокрых щек.

– Ну, чего ты плачешь, Ян?

Я задышала глубже. Паника начала отступать, а вместе с ней уходила боль. Низ живота отпустило, словно разжались тиски. И я снова заплакала, на этот раз от облегчения.

– Я так испугалась… Подумала, что малышу снова что-то угрожает… Что я снова его не уберегла.

Мне вдруг стало тепло, и через мгновение я поняла, почему. Кирилл меня обнял. Я уткнулась носом в его рубашку и вцепилась в его плечи. Хотелось черпать его спокойствие, дышать его запахом.

– Девочка совсем разволновалась, – приговаривал Кирилл, качая меня в руках.

Его тело было горячим и твердым, от соприкосновения с ним слезы сами высыхали. Находиться в объятиях отца моего малыша, когда ему грозила опасность, казалось таким правильным.

– Успокоилась? – Кирилл ласково провел рукой по моим волосам и чуть отстранился. Его лицо находилось совсем близко, чувственные губы находились на уровне моих глаз.

– Не знаю, – прошептала я, чувствуя, как утяжелилось дыхание.

– А кто знает? – голос Кирилла стал ниже, более хриплым.

Я шумно вздохнула, и в следующую секунду мир завертелся у меня под ногами, потому что я ощутила прикосновение его губ к своим.

Яна

Кирилл целовал глубоко и жадно, словно куда-то спешил. Зарывал пальцы в распущенные по плечам волосы и ласкал мой рот, выбивая из груди тихие стоны. Было неожиданно остро и горячо. По телу разливалось тягучее тепло, которое ускользало в низ живота. Однажды мне уже было так хорошо. В тот день, когда мы познакомились с ним.

Умом я понимала, что поступаю неправильно, но тело отказывалось мне подчиняться. Сердце сходило с ума и заходилось в бешеном ритме. Оттолкнуть Кирилла я уже не могла.

Я ответила на поцелуй несмело и с опаской. Провела пальцами по твердым плечам и почувствовала, как напряглись мышцы. Мы оба ходили по тонкому льду, готовые провалиться с головой в холодную воду.

Кирилл был возбуждён. Я чувствовала это бедрами и, к собственному стыду, тоже безумно его хотела. Особенно когда его руки скользнули по спине вниз, на секунду сжав ягодицы.

– Яна…

Поцелуй резко прервался, стало холодно.

Я нехотя открыла веки, возвращая себя в суровую реальность. Серые глаза Кирилла сейчас были темными и бездонными, а сам он выглядел будто разгневанным.

– Не знаю, как так вышло… – хрипло произнес он и шагнул назад.

Я и сама не понимала, как так вышло. Осознавала только одно – меня влекло к этому мужчине, но нам с ним быть не суждено. Всё слишком.

– Я поступил, как подонок, Ян. Та ночь дала о себе знать… И ты плакала. Прости. Большее не повторится.

Я опустила взгляд на кафельный пол, до боли закусила губу. Было невероятно гадко на душе от собственной слабости. Воздуха на просторной кухне катастрофически не хватало. Слёзы уверенно подбирались к глазам, но больше всего на свете мне не хотелось, чтобы Кирилл меня жалел.

Я кивнула в знак того, что услышала, развернулась на сто восемьдесят градусов и поспешила в свою комнату.

– Ян, подожди… – услышала голос Кирилла, но остановиться не могла.

Мне хотелось остаться наедине с собой, смыть это чувство стыда. Во что превратилась моя жизнь? Что я делаю?

Дверь в спальню я закрыла на замок. Так было спокойнее и надежнее.

Легла на кровать, скрутилась в клубок. Эмоции оглушали, сердечный ритм никак не приходил в норму. Я ведь все решила. По возвращению Саши мы съедем из дома Кирилла. Малыш будет только моим. Ну и что с того, что его отец не хочет его. Я дам ему столько любви, сколько он заслуживает. Тогда что сейчас произошло?

Заслышав шорох в коридоре, я замерла. Поднимался Кирилл. Его шаги приближались с каждой секундой и стихли рядом с моей дверью. Во рту пересохло. Не подходи. Не подходи. Не подходи, пожалуйста.

Раздался тяжелый вздох, и шаги возобновились. Хлопнула дверь в конце коридора. Кирилл ушел.

Я встала с постели, умыла лицо холодной водой. Хотела лечь в постель, но услышала во дворе шум мотора. Отодвинув штору, я увидела, что Кирилл стоит посреди двора и разговаривает по телефону. Наверное, звонил ей. Лене. Кивнул, щёлкнул брелоком и открыл дверь автомобиля.

С ноющим чувством в груди я смотрела, как его автомобиль скрывается за воротами. Он оставил меня в доме одну.

Кирилл

– Давно не виделись, Кирилл. Как Саша? Как девушка его?

Находиться в одном доме с Яной после случившегося было невыносимо. Я давно обещал Сергею позвонить и встретиться, и вот сегодня это время пришло.

С появлением Яны меня неожиданно стало тянуть домой, и эта тенденция мне не нравилась. Стоило ей задержать на мне взгляд, как голову посещали нелепые мысли. Не покидало ощущение, что в ее глазах горят воспоминания о той ночи. Или мне лишь так казалось? В любом случае находиться с ней на одной территории было все сложнее, а после сегодняшнего поцелуя и вовсе невыносимо.