что любой, кто не является американским гражданином, должен покинуть это место в течение двадцати четырех часов, и что тот, кто не подчинится, будет обязан силой". Сила включала расстрел и повешение. Для тридцатилетнего Лиланда Стэнфорда это

это был совершенно новый мир, где царили беспорядок, полуанархия и почти все, что угодно. Как это могло не повлиять на него?

 

Стэнфорд, как и подавляющее большинство других охотников за удачей в Золотой стране, был в значительной степени эмансипирован от ограничений, налагаемых благоразумием Восточного побережья и Среднего Запада. Жены и дочери были редкостью, церковники редко оказывались под рукой, моральные нормы, начиная с момента прибытия в Сан-Франциско и заканчивая золотоискательством в горах, были ниспровергнуты. Стэнфорд, получивший юридическое образование в Висконсине и имевший поблизости предприимчивых братьев, сохранил некоторую благоразумность. Видя возможность продвижения по службе и отсутствие необходимости участвовать в выборах, осенью 1854 года Стэнфорд был назначен местным советом надзирателей мировым судьей в поселке Мичиган-Сити. Он рассматривал и выносил решения по таким обыденным делам, как иски о добыче полезных ископаемых и споры о правах собственности. Почти в то же время Стэнфорд, демонстрируя свои цвета, купил за 575 долларов местный бар - салун "Империя", естественно, назвав его таверну "Бычья голова".

Старожил, описывал таверну как "здание, в котором мужчины играли в азартные игры с короткими и длинными картами днем и ночью и открыто, а женщины выплачивали деньги в банковских играх". Стэнфорд занялся продажей виски, игральных карт и других предметов первой необходимости для печально известных импровизированных сорокапятитысячников. Вернувшись к унаследованному от семьи салунному бизнесу, но получив наконец-то законные полномочия, Лиланд Стэнфорд буквально вершил суд.

в недавно купленном баре, где в течение следующих шести месяцев он раздавал спиртное и вершил пограничное правосудие. Дела шли хорошо.

Затем, в апреле 1855 года, умер отец Дженни. После трех долгих, несчастливых лет ожидания на севере штата Нью-Йорк, оклеветанная, но решительная, она наконец увидела, что госпожа Удача явилась как deus ex machina. За ней приехал ее суженый.

 

5. Спуск в кювет и сцепка

 

Лиланд и Дженни Стэнфорд были сами по себе, наконец-то снова вместе, накануне самого бурного периода американской истории.

Удача Лиланда - как это часто бывает в жизни, когда приходится много работать - шла в гору. Его братья покинули Сакраменто и занялись новыми делами в Сан-Франциско, Нью-Йорке и Австралии, оставив ему, по сути, в наследство магазин, хорошо устроенный и по-прежнему процветающий в порту на реке Сакраменто. Много лет спустя, достигнув среднего возраста, он благополучно забыл о том, что его братья основали его плацдарм, и рассказал доверчивому репортеру в Нью-Йорке, что в сопровождении двух вооруженных охранников перевез сто фунтов золота из шахтерских лагерей в Сан-Франциско и заработал достаточно денег, чтобы открыть "большой магазин" в Сакраменто. Но, будучи еще молодым человеком, он не в полной мере ощутил его способность к обману.

Лиланд удачно избежал катастрофы, которая погубила его судьбу в Висконсине, оставив свой салун, магазин и бизнес мирового судьи. Он отправляется в горный район Сьерра, чтобы вернуть Дженни. Через два года после того, как он покинул Мичиган-Сити, горный городок охватил пожар, уничтоживший все здания, включая салун "Эмпайр", за один час. Благодаря смелости и жадности сорок девятых старатели отстроили город и начали размывать склоны холмов с помощью гидравлической добычи. Всего через год все поселение, построенное на "довольно ровной земле", начало сползать с крутого склона горы, в итоге смываясь в крутой каньон.

Чтобы вернуть свою невесту, Лиланд сел на корабль, вернувшийся в Никарагуа, проехал по суше до Атлантики, а затем на пароходе добрался до Нью-Йорка. Это был июль 1855 года. После того как он добрался до штата, чтобы забрать Дженни, у пары ушло три месяца на то, чтобы вернуться в нью-йоркскую гавань и сесть на другой барк, отправляющийся на Запад. Поездка стала более рутинной, чем вначале, и через три дня они пересекли Тихий океан и сели на другой пароход, направлявшийся в Калифорнию, куда прибыли в середине ноября.

Когда его братья ушли открывать новые предприятия, Лиланд получил магазин в свое распоряжение. Они с Дженни поселились в нескольких кварталах от дома и жили скромно, как и подобает молодым парам, используя для мебели коробки и доски. Лиланд рубил хворост и приносил воду. "Они провели очень счастливый период своей совместной жизни в этом маленьком домике, о котором с любовью вспоминали и часто вспоминали", - рассказывал спустя годы личный секретарь Дженни. Была одна цветная женщина, которая помогала дамам миссис Стэнфорд.

Бумтаун Сакраменто показался бы поразительно грубым по сравнению с еще молодой, но уже несколько упорядоченной столицей штата Нью-Йорк, которую Лиланд и Дженни променяли на Калифорнию. В центре того, что тогда было центром Сакраменто, вдоль набережной реки, расположился нерегулируемый рынок скота. Лошади были главным транспортным средством того времени, поэтому навоз был повсюду, пока кому-то не надоедало и он не сваливал его в огромные кучи на обочинах и углах грунтовых улиц, которые зимой превращались в грязные септические болота, а летом - в кишащие жуками и навозной вонью курганы, пекшиеся в жару Центральной долины. Дохлая лошадь, оставленная на улице, не была редкостью. Здесь еще не было нормальных канализационных труб.

"Три четверти людей, поселившихся в городе Сакраменто, страдают от аги, диареи и других болезней", - писал репортер New York Tribune о своем пребывании в Сакраменто в первые годы золотой лихорадки. "Летом это место превращается в печь, а зимой - в болото". Один историк из района Сакраменто заметил, что "личная гигиена не всегда была самой тщательной, а запахи могли быть ужасающими".

По ночам нескончаемый поток охотников за удачей укладывал свои одеяла под великолепными дубами долины, нередко достигавшими шести футов в диаметре и глубоко уходившими корнями в древние почвы. Но потом многие разводили под ними костры, убивая деревья и оставляя их обугленные, немые скелеты гнить. Сама набережная представляла собой хаотичную сцену торговли, часто сопровождавшуюся насилием, например повешениями, и людьми, спешно покидавшими свои лодки, чтобы отправиться в Золотую страну, опасаясь опоздать и не успеть нажиться на ажиотаже. Как и в Сан-Франциско, один из кораблей использовался в качестве тюрьмы - местные жители называли его Старым тюремным бригом, - но так как это было недостаточно для отправления грубого правосудия того времени, вскоре были созданы цепные банды. В самой реке часто можно было увидеть мертвых животных, плывущих вниз по течению.

В конце 1856 года Стэнфорд перенес бизнес, построенный его братьями, на новое место