Ей предстояло скоро это узнать.

Френк сидел в кресле возле очага и улыбался собравшимся вокруг Файерам.

"Хозяева так доброжелательно смотрят на меня, — думал он. — Они очень гостеприимно приняли в своем доме бедного бездомного бродягу. Такие добрые, такие мягкосердечные. Файеры оставят меня здесь и позаботятся о моем здоровье. Когда я окрепну, то буду во всем помогать им по хозяйству, стану другом их милым дочерям и нелюдимому сыну.

Вскоре мне начнут доверять, и я незаметно окажусь у них на иждивении. Они полюбят меня, все пятеро, как сына и брата".

Френк протянул руки поближе к огню. Мистер Файер предложил ему кружку горячего кофе.

Уже начинается, — отметил про себя гость. — Я вижу, как тепло светятся их глаза. Они хотят мне помочь, начинают любить меня. Я подожду. Подожду до тех пор, пока они не полюбят меня так же сильно, как любят друг друга.

И тогда я изменюсь у них на глазах, и это послужит им хорошим уроком. Я буду наслаждаться выражением растерянности и ужаса на их лицах. Файеры заплатят за все мучения моей семьи и за все то, что я пережил, прежде чем добрался до них.

Я, Френклин — последний из Гуди!"

Френк допил кофе. Потом поднялся и с улыбкой поклонился Файерам.

— Спасибо вам за все, — сказал он, — Но вы, наверное, уже утомились, не смею вас задерживать. Ложитесь спать, а я, пожалуй, пойду.

— Вы уже уходите? — спросила Кейт.

"О нет, — подумала Элизабет. — Он не может уйти. По крайней мере, сейчас".

— Я потрясен вашим милосердием, — проговорил гость. — Но при подобной доброте нужно быть крайне осмотрительными. С такими бродягами, как Френк Гуди, нужно держать ухо востро.

Мистер Файер покачал головой. Затем положил руку мужчине на плечо:

— Мы не можем выставить вас на улицу на ночь глядя. Проведете ночь с нами. Я настаиваю.

— Пожалуйста, Френк, — обратилась к молодому человеку миссис Файер. — Я не смогу спокойно спать, если вы сейчас уйдете. Буду всю ночь как на иголках.

— Ну… — ответил тот, старательно делая вид, что размышляет. — Я против того, чтобы вы не спали, мэм. Буду рад остаться. Но только на эту ночь. Утром отправлюсь дальше.

"Ура! — мысленно воскликнула Элизабет. — Он остается!"

Отец отправил ее готовить комнату для гостя. "Он такой храбрый, — думала девушка, надевая на подушку чистую льняную наволочку. — Сильный и самостоятельный".

Элизабет на мгновение замерла, вспоминая, как перекатывались мускулы у Френка на спине. Почему-то по коже побежали мурашки. "Френклин Гуди".

Она не удержалась и произнесла вслух:

— Жена Френклина Гуди, — эти слова так в вертелись у нее на языке.

"Какое чудесное имя. В самом деле, прелестное имя".

Элизабет услышала доносившийся с улицы звук топора и подошла к кухонному окошку.

Френк был во дворе. Он колол дрова, одевшись в рабочий костюм Саймона. Когда молодой человек поднимал топор над головой, лезвие сверкало на солнце.

"День выдался теплый, — решила Элизабет. — И Френку, наверное, очень хочется пить". Она наполнила стакан холодной водой и пошла к нему.

Увидев ее, Френк заулыбался. Он расколол еще одно полено, затем положил топор. Потом взял стакан, молча выпил воду и сказал:

— Большое спасибо, Элизабет. Ты прямо читаешь мои мысли.

— Просто я подумала, что тебе хочется пить, вот и все, — проговорила она.

Френк уселся на кучу дров и посмотрел в лицо девушке. Элизабет почувствовала, что краснеет.

— А ты когда-нибудь видела море? — полюбопытствовал гость.

Элизабет покачала головой.

— Я никогда не выбиралась из этого городка. Правда, раз или два была в Ворчестере.

— Тебе обязательно нужно увидеть океан. Он такой дикий и такой прекрасный. Ясным днем океан темный, зеленовато-синий, словом, неописуемого цвета. Но твои глаза…

Молодой человек внимательно посмотрел ей в лицо. Их глаза встретились. Взгляд Френка гипнотизировал Элизабет.

— Что "но"? — спросила она. — Что мои глаза?

— Твои глаза, — произнес Френк. — Твои глаза это единственная на свете вещь такого же дикого цвета, как и океан.

Сердце Элизабет забилось чаще. Ей еще не доводилось слышать подобных речей.

"Наверное, он говорит это от чистого сердца", — подумала девушка.

— Я должен закончить с дровами, — сказал Френк. — А потом хочу пройтись, не очень далеко. Не окажешь ли мне честь, Элизабет, составив компанию?

— Я бы прогулялась, — ответила та. — Только предупреждаю — в городе совершенно не на что смотреть.

— Меня не интересуют города. Я хочу прогуляться по лесу.

Элизабет поставила стакан. Френк протянул к ней руку, и она взяла ее. Они вместе пошли к деревьям, окружавшим усадьбу Файеров.

В этот день лес казался волшебным. Солнечные лучи пробивались между высоких сосен. Коричневая хвоя устилала путь мягким упругим ковром. Элизабет попросила Френка очистить от листвы два больших плоских камня.

— В детстве мы с Кейт и Саймоном очень любили здесь играть, — объяснила девушка. — Мы представляли, что это тронный зал в замке. Саймон садился на этот большой камень, а Кейт на тот, поменьше.

Элизабет опустилась на меньший камень, оставляя больший для Френка.

— Саймон был королем, Кейт — королевой. А я всегда ходила в принцессах.

Френк, улыбнувшись, сел. Элизабет прислушалась. Раздавалось только шуршанье белок по коре, да щебет птиц. Вокруг не было ни души.

Элизабет произнесла, понизив голос:

— В здешних лесах жила старуха. Она всегда одевалась в черное, а волосы у нее были совсем белые. Иногда мы с Саймоном и Кейт видели ее с этого места. Но при ее приближении мы тут же убегали.

— Почему?

Элизабет пожала плечами, чувствуя себя глупо.

— Все дети боялись ее, как огня. Мы звали ее Старая Агги. Люди говорили, что она ведьма.

— По-моему, они вас просто запугивали, — сказал Френк. — Взрослые специально придумывали страшные истории, чтобы вы не забредали слишком далеко от дома.

Элизабет улыбнулась.

— Наверное, ты прав. Но тогда я по-настоящему верила, что Старая Агги — ведьма. Один мальчик будто бы видел, как она превращается в змею. Может быть, старуха еще жива, — Элизабет дрожала.

— Уверен, что нет, — Френк попробовал ее успокоить.

Девушка улыбнулась. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Солнечный луч заиграл на ее серебряном медальоне. Молодой человек протянул к нему руку.