Таким образом, проведение тайных операций доверено ЦРУ за неимением другого выбора, а также в силу практических соображений. Например, если американские военные возьмутся за саботаж электростанции, страна-мишень может легально считать это актом войны. Наконец, во избежание любых дипломатических осложнений, тайные операции должны оставаться… секретными! К тому же ЦРУ располагает секретными фондами конгресса. Президент использует их по своему усмотрению без уточнения причин и путей. Расходы не появляются ни в одном официальном документе, что снижает риск компрометации роли правительства в тайных операциях ЦРУ.

Кроме того, в отличие от военных гражданский персонал ЦРУ может выезжать за границу и действовать там под фальшивым прикрытием, использовать коммерческие самолеты и морские суда, а также имеющуюся у него инфраструктуру на местах для ведения разведки. Конечно, тайные операции отличаются от шпионажа: они призваны в первую очередь влиять на ход событий в стране, а не собирать информацию. Однако «сходство оперативных методов, применяемых в секретных психологических операциях и разведывательных, дает ЦРУ право логического выбора при их проведении», — уточняет сверхсекретное приложение Совета национальной безопасности.

ЦРУ было создано по следам атаки на Пёрл-Харбор для сбора и классификации разведывательной информации за границей. Однако холодная война очень быстро его трансформировала, используя для проведения тайных операций, выпавших на долю ЦРУ с первых недель его существования.

Благодаря ЦРУ «рука» Соединенных Штатов могла бы действовать повсюду, оставаясь при этом скрытой. Американские политики будут настолько «очарованы» тайными операциями, что станут преувеличивать их возможности. Начиная с Гарри Трумэна, все президенты без исключения прибегали к их использованию в тот или иной момент своего мандата.

Италия вышла из Второй мировой войны экономически разрушенной и политически разделенной. Референдум упразднил монархию и подтвердил в то же самое время силу трех главных партий: христианско-демократической, социалистической и коммунистической. Они готовы к главному сражению 1948 года — первым всеобщим выборам в истории страны.

Коммунистическая партия имеет преимущество перед своими соперниками: ее секретно финансирует СССР через свою римскую резидентуру. И финансирование увеличивается по мере приближения выборов и достигает 10 миллионов долларов в месяц! Об этом ЦРУ предупреждают итальянские службы безопасности. «Мы были особенно обеспокоены ситуацией, — докладывает Джордж Кеннан. — Мы прекрасно видим, что коммунисты используют важные фонды, имеющиеся в их распоряжении, чтобы установить контроль над гражданским обществом в таких сферах, как пресса, издательства, профсоюзы, студенческие ассоциации и женские организации».

Вашингтон также очень обеспокоен ростом коммунистического влияния в других странах Западной Европы. Особенно во Франции, где ФКП (Французская компартия) получает почти 30 процентов голосов на последних всеобщих выборах. Если итальянское правительство попадет под контроль коммунистов, вся Западная Европа окажется под угрозой, считает Белый дом. Чтобы избежать этого, «мы должны сделать что-то отличное, — вспоминает офицер ЦРУ, служивший в то время в Риме. — Что-то, чего американская разведка не делала до сих пор».

Благодаря секретным фондам, предоставляемым конгрессом, и собственному бюджету, который в 1948 году составлял порядка 40 миллионов долларов, ЦРУ начинает применять методы, используемые Советами: подкуп, вербовку журналистов, профсоюзных деятелей и итальянских политиков. Оно размещает на улицах Рима антикоммунистические плакаты и афиши. Оно направляет секретно деньги премьер-министру Альчиде де Гаспери, лидеру христианских демократов. Перспектива прихода к власти коммунистов настолько пугает лидера партии, близкой к Ватикану, что он предлагает использовать свои связи с ЦРУ для финансирования также других итальянских партий, в том числе и социалистов. Так как победа коммунистов была бы наиболее неприятной для папы, де Гаспери хочет любой ценой этого избежать.

Управление признает это хорошей идеей, которую следует широко использовать. В итоге во многих других странах ЦРУ оказывает под держку умеренным социалистам, используя их в качестве «противоядия», направленного против леворадикального экстремизма.

По мере того как усиливается вмешательство в итальянскую политику, директор ЦРУ беспокоится о легальности операций. Хилленкоттер задается вопросом, дает ли ему «резиновая» статья о «других возможностях и задачах ЦРУ» право на проведение тайных операций. В феврале 1948 года он запрашивает мнение юриста ЦРУ: «Имею ли я право направлять деньги христианским демократам, так же как и другим партиям?

— Адмирал, документ в этом отношении недостаточно точен. Вы не имеете этого права».

Но по требованию министра обороны юрист вновь изучает документ о статусе ЦРУ и меняет мнение: «Если в рамках конституционной ответственности… президент дает специфические инструкции управлению, и если конгресс выделяет финансы на их выполнение, тогда ЦРУ имеет право на проведение тайных операций». Итак, доллары продолжали поступать в кассы итальянских политиков.

Таким образом, Соединенные Штаты проводят секретные политические операции в мирное время.

Итак, ЦРУ вступает непосредственно в игру холодной войны, а также в непрерывные споры по поводу ее эффективности. Незадолго до наступления итальянских выборов вооруженные отряды заполонили улицы Боготы. Красные флаги и транспаранты, на которых нарисованы молоты и наковальни, — политические симпатии бунтовщиков не вызывают сомнений. По радио они призывают колумбийский народ подняться против правительства, находящегося на службе у американского империализма. Мятежники внезапно ворвались в здание, где проходила девятая международная конференция американских государств с участием министров иностранных дел многих стран. Среди них и госсекретарь США Джордж Маршалл. Он прибыл для участия в конференции с целью убедить страны Латинской Америки принять более жесткую позицию в отношении коммунизма. Но вместо этого он был вынужден бежать в обстановке всеобщей паники.

Эти события воспринимаются как оскорбление американской дипломатии. Это операция, организованная «иностранными агентами», — заявляет прессе раздраженный Джордж Маршалл. Он добавляет, что это перенос в Латинскую Америку методов насилия, применяемых Советами в Европе. Пресса и конгресс обрушиваются на совсем «юное» ЦРУ: оно не в состоянии было предвидеть «южноамериканский Пёрл-Харбор» и уберечь американскую делегацию от этой ловушки, так же как и предвидеть переворот в Праге, месяцем ранее, который привел к захвату власти коммунистами в Чехословакии.

Со времени атаки на Пёрл-Харбор политики делают упор на необходимость предвидения угроз, какова бы ни была их природа. Именно для этого и было создано ЦРУ. Это первая линия обороны Соединенных Штатов, как большинство президентов, от Гарри Трумэна до Джорджа У. Буша, напоминают об этом в период кризисов. Впрочем, на такую роль претендует и само ЦРУ, начиная с выбора его эмблемы. Действительно, один из трех символов на эмблеме представляет собой щит. Два других — орел и звезда, чьи лучи указывают шестнадцать направлений в пространстве.