— Теперь я понял, почему тот монах свернул с дороги, — ответил Крисп. — Он испугался, что ему придется спорить с тобой о богословии.

— К Фосу обращаются немногие халогаи, и не потому, что вашим проповедникам недостает усердия, — проговорил Твари. — Ваш бог подходит вам, имперцам, а нам подходят наши.

Крисп был убежден, что боги северян ложны, но трудно было отрицать — этим ложным богам служат сильные люди.

Два дня спустя Крисп и его эскорт достигли пригорода Напротив.

Гонец успел раньше — паром уже ждал, чтобы перевезти императора через Бычий Брод. Северные ветры, принесшие с собой дожди, нагнали в проливе такие волны, что на противоположный берег Крисп сошел совершенно зеленый и искренне очертил на груди солнечный круг. Но солнце Фоса скрылось за пеленой туч.

В императорских палатах Криспа встретили мрачные лица.

— Встряхнитесь! — воскликнул он. — Небо еще не рухнуло. — Он побарабанил пальцами по футляру с письмом. — Я знаю, потеря Девелтоса — тяжелый удар, но я знаю и как смягчить его или, по крайней мере, унять Арваша, пока мы не разделались с Петронием.

— Я рад это слышать, ваше величество. — Но голос Барсима прозвучал вовсе не радостно, а лицо евнуха не прояснилось. «Ну, — подумал Крисп, — это в порядке вещей — я еще не помню, чтобы он выглядел счастливым».

— Ваше величество, — проговорил вестиарий, — боюсь, что дурные вести не ограничиваются Девелтосом.

Крисп напрягся. Только ему показалось, что он решил одну проблему, как на горизонте показывается другая, готовая свинцом рухнуть на плечи.

— Говорите, — мрачно приказал он.

— Слушаю и повинуюсь, ваше величество. Вы, без сомнения, понимаете, что восшествие пресвятого Пирра на патриарший престол вызвало некоторое смятение в монастыре, посвященном памяти святого Скирия. Осмелюсь предположить, что столь сильная личность, как аббат Пирр, не потерпела бы, чтобы его монастырские братья обретали большую власть в обход его. А потому никто, как выяснилось, не отвечал за приход и уход монахов из обители. Короче говоря, ваше высочество — бывшего патриарха Гнатия найти не удалось.

Крисп хрюкнул, точно от удара в живот. Ему тут же припомнился скакавший на запад монах, так старательно огибавший его и халогаев. Нельзя было с уверенностью утверждать, что это был Гнатий, но тот монах направлялся именно туда, куда двинулся бы беглый экс-патриарх — к землям Петрония.

Эти мысли Крисп высказал вслух, добавив:

— Теперь у Петрония будет собственный патриарх, чтобы короновать мятежника и оплевать Пирра как самозванца.

— Вполне возможно, — согласился Барсим с легким поклоном. — Для человека, столь недавно взошедшего на трон, — если быть точным, и недавно явившегося в город Видесс, — вы проявляете определенный талант к интригам.

— На месте Петрония именно это я и сделал бы, — пожал плечами Крисп.

— Именно. Но, поскольку Петроний известен коварством, вы мне не противоречите.

— Знаю. А у кого, по-вашему, я учился? — Крисп подумал немного, потом заметил:

— Когда будете уходить, Барсим, пришлите ко мне секретаря. Я продиктую указ, объявляющий Гнатия преступником, а за его голову — награду. Наверное, следует напомнить Пирру, чтобы тот со своей стороны его проклял.

— Вселенский патриарх уже позаботился об этом, ваше величество, — сообщил Барсим. — Вчера он предал Гнатия анафеме с алтаря Собора. Должен сказать, что даже для анафемы это была весьма сквернословная речь. В подтверждение могу привести такие выражения, как «извратитель патриаршего благочиния», «проказа духа» и «аспид, исходящий ядом с алтаря».

— Они друг друга всегда недолюбливали, — заметил Крисп.

Барсим поднял бровь, полузаметно признавая преуменьшение.

— Беда в том, — продолжил Крисп со вздохом, — что Гнатий просто предаст анафеме Пирра и никто ничего не добьется.

— Но Пирр обогнал противника. К тому же он проповедует в Соборе, и ему подчиняется церковь. Ему поверят больше, — возразил Барсим.

— Вы правы, — согласился Крисп.

Эта мысль его немного утешила. Он постарался не забыть ее — то было первое утешение за последние несколько дней.

* * *

Генерал Агапет потер свежий розовый рубец, вспахавший его правую щеку. Размером и формой новый шрам почти повторял старый, на левой щеке, побелевший с годами.

Генерал не пытался скрыть облегчения оттого, что о своей неудаче он докладывает в Тронной палате императору, а не в темнице недоброжелательному палачу.

— Благим богом клянусь, ваше величество, я до сих пор не знаю, как этот мерзавец прошел мимо меня к Девелтосу с такой бандой, — досадливо басил он. — И не знаю, как он сумел так быстро захватить город.

— Это меня тоже удивляет, — ответил Крисп. Он бывал в Девелтосе — мрачной серой крепости, охранявшей дорогу между столицей и восточным портом Опсикион. Стены Девелтоса показались ему тогда угрожающе высокими и крепкими.

— Я слыхал, что чародейство Арваша разбило одну из башен, открыв путь дикарям, — заметил Яковизий.

Агапет фыркнул.

— Это обычное оправдание тех, кто быстрее всех бежит с поля боя. Они и врут, как бегут. Если бы боевые чары срабатывали хоть через три раза на четвертый, на войну ходили бы колдуны, а нам, солдатам, оставалось бы дома сидеть да цветочки выращивать.

— Сколько я знаю, — вставил Мавр, — живыми из Девелтоса убрались только те, кто быстрее всех бежал с поля боя. Остальные мертвы.

— Да, это так, — признал Агапет. — Халогаи и вообще-то кровожадны, но этот Арваш мне кажется просто бесчеловечным. Но все же мои ребята худо-бедно держали их на другой стороне границы. А тут он провел мимо нас целую армию. Может, это и вправду была магия, ваше величество. Не знаю, как иначе это объяснить, чтоб мне обледенеть, если я лгу.

— Я уже слыхал, что Арваш — колдун, — сказал Крисп. — Никогда прежде не верил. Когда человеку везет, о нем тут же начинают ходить подобные слухи. Но сейчас я начинаю сомневаться.

— Говорят, халогаи убили всех священников в городе, — заметил Мавр. — Если Арваш и колдун, то его сила не от Фоса.

— Естественно, что язычник халогай не пользуется магией Фоса, — ответил Яковизий. — И если эти дикари вырезали весь город, вряд ли они остановились бы при виде синей сутаны. А вы? — Он изящно изогнул бровь.

Мавр давно привык не принимать его выходки всерьез.

— Прошу прощения, превосходный господин, но никогда не разорял городов, а потому не могу ответить на ваш вопрос определенно.

В малых дозах сарказм Яковизия бодрил. В больших — разъедал не хуже кислоты. Крисп вовремя перехватил инициативу.

— На самом деле вопрос стоит так: что делать теперь? Если я буду сражаться одновременно с Петронием и Арвашем, то лишь распылю силы и не разобью ни одного из них. Но если я навалюсь на одного, оставив второго в покое, тот может творить, что пожелает.