– Постараюсь… – буркнул Бин.

– Не «постараюсь», а поклянись! Я серьёзно, Бин! Я не отстану, пока не пообещаешь!

– Ладно, обещаю, – чуть помолчав, проговорил Бин.

– Вот так-то! – удовлетворённо произнёс Кол. – И смотри, не обмани! Ты же помнишь: и за себя, и за меня!

– Не обману, – Бин серьёзно посмотрел на друга. – Можешь быть уверен.

– Вот это мужской разговор! – бодро воскликнул Кол. – Ну-ка, подай-ка мне ещё виноградика!

День потухал очень быстро, становилось холоднее. Вскоре оба друга встали и, отряхнув штаны от песка, направились в гостиницу ужинать. Впереди была ещё одна ночь с её снами…

***

Солане нравились келлийцы. Они во многом были похожи на суровых и неприхотливых жителей её краёв, разве что были ещё суровее и неприхотливее. Прямолинейные, словно топоры, с которыми они управлялись мастерски. И то, что они безропотно приняли новую Госпожу, свидетельствовало прежде всего о безграничной преданности и доверии, которое они испытывали к Мэйлинн. Однако Солана прекрасно понимала, что она пока что живёт в кредит, и если она не сможет доказать им свою силу и мудрость, то вскоре островные кланы отвернутся от неё.

Чем больше размышляла Солана, тем острее понимала, что новой войны с Палатием не избежать, пусть и в далёком будущем. Невозможно построить империю на этих скалистых островах, где могут расти лишь сосны да мох. Ей нужны будут материковые земли, а Палатий вряд ли согласится отдать хотя бы пядь самой захудалой территории вроде той, где проживала Аффа.

Но это будет в будущем, а пока ей выпала возможность сделать то, о чём она так долго говорила всем встречным-поперечным – вступить в войну с Гурром. Конечно, у неё не было и тысячной доли той мощи, которой располагала Мэйлинн, но, в отличие от неё, Солана могла использовать её всю, не боясь ускорить гибель мира. А сейчас, пока Чёрная Башня ещё не до конца истёрлась из этого мира, девушка могла черпать и её иссякающую силу благодаря множеству артефактов, оставленных ей Чёрной Герцогиней.

Как же обидно было, что глубокие снега и лёд, сковавший наконец Серое море, не позволяли ей пока что нанести мощный удар по войскам врага! Однако Солана не сидела без дела. За то время, что она провела в обществе Каладиуса, а также за те несколько дней в гостях у Мэйлинн она почерпнула очень и очень много.

Особенно важны были уроки Чёрной Герцогини. Повелительница времени имела неоспоримое преимущество перед Симмером – тот хоть и мог обучать свою ученицу во сне, но был, так же как и все, подчинён течению реки времени. Что же касается уроков Мэйлинн, то, несмотря на её явный проигрыш в опыте перед древним озером, она могла бы учить Солану столько, сколько было нужно.

Увы, магия Чёрной Герцогини строилась на иномировой силе Башни, поэтому для новой владычицы севера она была бесполезна, но с другой стороны, Мэйлинн получила уникальную возможность как бы посмотреть на принципы магии Паэтты со стороны, поэтому ряд её советов был ценен тем, что их не мог дать никто другой, кроме неё.

И теперь Солана готовилась к возобновлению военной кампании в будущем году. Она создавала мощнейшие артефакты, позволявшие многократно усилить мощь магов, зачарованное оружие, одинаково убийственное как для смертных, так и для гомункулов, и даже для драконов.

Кроме того, уже сейчас девушка задумывалась о своей будущей войне с Симмером. Она понимала, что такую мощь одолеть будет практически невозможно, но ослабить и изолировать – вполне можно было попробовать. И это нужно было сделать. Мир людей не должен принадлежать демонам.

Конечно, бодаться с Симмером можно будет начать не раньше, чем ей удастся объединить народы Паэтты для этой борьбы. Солана уже видела в своих мечтах великую державу, затмевающую славу древней Кидуанской империи. Она – мудрая, справедливая и могущественная – будет править этой империей мудро и справедливо. Она изменит несправедливые законы, позволяющие допускать то, что на одной и той же земле люди, которых боги создали одинаковыми, живут совершенно по-разному. Она грезила о том, что в её империи ублюдки вроде Керетто не станут вить верёвки из людей вроде дяди Бобка, Аффы или её отца.

Будь поблизости Каладиус, он бы, конечно, посмеялся над подобными мечтами, но Солане не исполнилось и семнадцати, поэтому сердце её ещё не успело зачерстветь. Каладиус бы, наверное, сказал что-то вроде того, что нет более страшных правителей чем те, что мечтают изменить весь мир к лучшему, потому что мир нельзя изменить, а можно лишь поломать, но великий маг был далеко. Кроме того, ведь именно он сказал Солане, что великие учатся на собственных ошибках. Правда, зачастую за ошибки великих расплачиваются целые народы.

В редкие часы, когда над Баркхатти устанавливалась ясная погода, и тучи на время убегали за горизонт, новая Чёрная Герцогиня выходила на балкон своей башни, сложенной, правда, из простого чёрного камня, и смотрела на юг. Там, у самого горизонта всё ещё возвышался силуэт Чёрной Башни, или, точнее, одной из её аватар, уже полупрозрачный и больше похожий на кучевое облако.

В такие минуты Солана пыталась представить себе, каково сейчас Мэйлинн, и где она, но сознание её всякий раз оказывалось бессильным перед этими вопросами, так что, довольно быстро замёрзнув на такой высоте, она возвращалась назад в мрачный, слабопротопленный зал, усаживалась у громадного камина и долго сидела совершенно неподвижно, кутаясь в плед.

Наверное, пока Башня не исчезнет полностью, она, Солана, так и не станет полновластной Герцогиней. Но, думая об этом постоянно, девушка всякий раз приходила к одной и той же мысли: она прямо сейчас отказалась бы от своего грядущего владычества, если бы это могло помочь Мэйлинн избежать её страшной участи. Молодая лирра успела запасть и ей в душу, и Солана прекрасно понимала, почему все вокруг так её любили.

Будут ли любить саму Солану – большой вопрос. Как женщина она теперь определённо обречена на одиночество. У неё могут быть наложники и наложницы, но вряд ли кто-то когда-то осмелится полюбить Чёрную Герцогиню. Даже Варан не отважился… Но этот аспект пока не особенно тревожил волшебницу. Будут ли любить её как человека, так, как любили Мэйлинн? Вот в этом у неё тоже были большие сомнения.

Мессир учил её, что нельзя делать великие дела, постоянно оглядываясь на мнение подданных. Наверное, он прав. Тем более, что её новые подданные признают лишь силу. Значит, надо быть сильной. И не нужно ждать, пока исчезнет Башня. Сильный начинает действовать