Отказываясь от прежних предположений, что возможно относительно мирное восстановление демократических порядков в СССР, автор становился на позицию необходимости новой революции. Существовавшая в СССР власть привела к такой деформации рабочего государства, которая может быть ликвидирована только силой. Троцкий призывал к политической, но не к социальной революции.

Он писал, что считает эту книгу «главным делом своей жизни».[1353] Действительно, по аналитическому уровню, по силе обобщений она намного выше, нежели публицистические произведения о Сталине, которые при всей своей яркости уступают в глубине анализа. В книге он пытался проанализировать ход советского исторического процесса, а не только интриги и «предательство» Сталина.[1354]

«Преданная революция», являясь работой программного характера, легла в основу многочисленных документов организаций сторонников Троцкого. Дискуссии по поводу термидора, господствующего слоя или класса, политической или социальной революции заполнили всевозможные съезды, конференции, совещания этих организаций со второй половины 1930-х годов по настоящее время, привели и приводят к всевозможным расколам, слияниям и новым расколам в среде крохотных объединений «троцкистов». Каждая из групп упорно утверждает, что именно ее толкование «Преданной революции» является единственно правильным. «Преданная революция» продолжает жить, оторвавшись от своего автора, но оставаясь его наиболее убедительным критико-аналитическим произведением, превосходящим по своему уровню остальную литературу об СССР, появившуюся в 1930-е годы.

Анализ советской действительности был важен Троцкому не сам по себе, а как политическая база, от которой следовало отталкиваться организациям его последователей. Поставив задачу создания новых компартий и IV Интернационала, Лев Давидович предпринял максимум усилий для преодоления сектантской замкнутости, объединения с другими левыми силами, заявлявшими, что они опираются на рабочий класс.

Вначале казалось, что диссидентские социалистические группировки представляют немаловажную силу. Наиболее известной из них являлась британская Независимая рабочая партия (НРП), вышедшая из лейбористской партии, в которой пребывала в качестве коллективного члена. Надежды возлагались и на Социалистическую рабочую партию Германии (СРПГ), которая отпочковалась от Социал-демократической партии незадолго до прихода к власти Гитлера. Правда, эта партия сильно пострадала в результате нацистских насилий и опиралась лишь на часть эмигрантов из Германии, проживавших главным образом во Франции.

К независимым социалистическим силам относились Коммунистическая партия Швеции, входившая ранее в Коминтерн, но порвавшая с ним, испанский Блок рабочих и крестьян и, наконец, две голландские организации — Революционносоциалистическая партия (РСПГ) во главе с Г. Снефлитом и Независимая социалистическая партия (НСПГ), отколовшаяся от социал-демократии. Часть из этих групп входила в обра зованное в 1932 году Международное рабочее сообщество, или Лондонское бюро, как называли это объединение по местонахождению его центрального органа.

Все эти организации считали необходимым создание нового Интернационала, так как ни Коминтерн, ни Социалистический рабочий интернационал, объединявший основную часть социал-демократических партий, их не устраивали. Но между партиями Лондонского бюро были разногласия по многим вопросам, прежде всего об отношении к СССР — от требования поддержки соцстроительства до решительного осуждения сталинского единовластия.[1355]

Троцкий надеялся, что ему удастся объединить значительную часть этих разношерстных организаций под своим руководством и повести их к созданию IV Интернационала. В связи с конференцией, которую проводило Лондонское бюро в Париже в августе 1933 года, Троцкому удалось договориться со Снефлитом и Якобом Вальхером (одним из руководителей СРПГ), что они совместно представят проект резолюции с призывом к созданию нового Интернационала и изложением его принципов.

Конференция отвергла внесенный проект, и он был опубликован как «резолюция четырех» (Международная коммунистическая лига, СРПГ, РСПГ и НСПГ) «О необходимости и основах нового интернационала». Проект резолюции был основательно доработан Троцким и по сути дела стал его авторским документом.[1356]

В нем осуждался сталинский «социализм в одной стране», проводились тезисы о разложении советского режима и рабской зависимости Коминтерна от Москвы, указывалось, что приход нацистов к власти в Германии явился свидетельством неспособности коммунистов и социал-демократов противостоять угрозе крайней реакции. Отсюда вытекало требование создания IV Интернационала. Было решено образовать Постоянную комиссию и приступить к выработке программы.

Неудачная попытка слияния четырех организаций была предпринята Троцким на совещании в Париже 30 декабря 1933 года. Это была вторая после копенгагенской встречи и последняя международная встреча со времени эмиграции Троцкого, в котором он принял личное участие. Троцкий приехал нелегально в сопровождении сына Льва, который тщательно оберегал его инкогнито. Совещание проходило в квартире доктора Вейля, отца Симоны Вейль, французского социолога, сочувствовавшей в это время Троцкому.[1357] Здесь вспыхнули острые споры между Троцким, с одной стороны, Я. Вальхером (СРПГ) и Якобом де Кадтом (НСПГ) — с другой. Троцкий обвинял партнеров в отсталости и примиренчестве, последние же выразили разочарование, что Троцкий остается на «сектантско-стерильных позициях, которые и так хорошо известны».[1358]