Обдорин замолчал, предлагая дальше государю самому додумать перспективы.

Перспективы безрадостные, если разобраться. Нет нынче в Императорском Клане сильного мага. Пока был жив старший брат отца таких проблем не было. Фанатик боевой магии умел внушать уважение Главам Кланов. Есть в законе оговорочка о том, что желающий покритиковать правителя, сам должен показать себя умелым руководителем. А то ведь достанься сильный Дар дурачку какому, и он таких бед натворит.

Мда-а… Но дядьку отравили. Крепко он после смерти первого Императора пить начал. Вот и подсунули ему во время очередного запоя чарку с отравленным вином. И заказчик неизвестным остался. Слугу, подавшего вино, мёртвым нашли, а если пытаться угадать, кому убийство дяди было выгодно, так любого из Глав Кланов бери, и не ошибёшься. Так что теперь для Императора любая ошибка в правлении может последней оказаться.

– Без ополчения обойдёмся, – подвёл государь итог своим раздумьям, и князь чуть слышно выдохнул, – А вот за помощью обратиться бы надо. Подумай, к кому, и что с нас за это попросят. Это за городом мы артиллерией можем обойтись, а городские особняки лучше с магами штурмовать.

– Землиц бесхозных у нас нынче прилично образовалось, – напомнил Обдорин правителю.

– Вот и распорядись ими по-хозяйски и без излишеств, – согласился государь, и устало откинулся на подушку, давая понять, что разговор окончен, – К Кобылиным, Комниным и Романовым не обращайся. Иначе возомнят лишнего, – напомнил он князю, когда тот уже совсем было выходил из палаты.

* * *

– Гениально, это просто гениально! – Густавсон бегал по кабинету, заламывая руки, словно актёр в еврейском театре.

Есть один такой театр в столице. Был я там как-то раз. Как по мне, так актёры в нём изрядно переигрывают, изображая неземные эмоции при достаточно простеньких событиях. Впрочем, я ни разу не театрал, может это действо кому-то и нравится, а я весь второй акт провёл тогда в буфете, о чём ни разу не пожалел. Заодно для себя отметил, что высокое искусство – это не моё. Я и от картин не млею, что в художественной галерее выставлены. То ли дело МБК, дирижабли, да даже те же винтовки лобаевские. Вот ими можно бесконечно любоваться.

Но тут, как говорится, каждому своё. У меня иной раз покупатели дирижабль достаточно равнодушно снаружи осматривают, а как в салон зайдут, так сразу решение о покупке принимают. Даже Император, и тот работу Дарьи по его оформлению в своё время отметил. Знатная отделка салона у неё получилась. Так что есть всё таки какая-то польза от некоторых украшательств. Особенно, когда они делу не мешают и не влияют на лётные качества.

Вопли Густавсона посвящались разобранному накопителю, вытащенному из «Медведя». Одному из восьми, если что. Именно столько накопителей оказалось разбросано по всему меркуловскому МБК. И все они были объединены в одно целое огромным количеством энерговодов, которые, словно кровеносные сосуды опутывали все внутренности «Медведя».

Мы с Усольцевым восторгов Рудольфа Генриховича не разделяли. В накопителях, вытащенных из «Медведя» был использован тот же принцип, которым мы рассчитывали удивить Густавсона, считая это своим изобретением. Оказывается, ничто не ново под Луной.

Нашлись люди, раньше нас сообразившие, как можно объединить в одном накопителе относительно маломощные пластины из сапфирового стекла, используя последовательное и параллельное включение.

Обидно, чёрт побери.

Покойный Меркулов ушёл в своих разработках на шаг вперёд и признаться, выкопал лично для меня здоровенную яму.

Я уже свыкся с мыслью, что мои накопители – лучшие в мире, и едино чем озаботился, так это производством искусственных алмазов, изготавливаемых промышленным способом в Новосибирске.

Они пока далеки от совершенства, и конкуренцию мне ещё лет десять-двадцать не составят. Так мне казалось.

Оказывается, жизнь не стоит на месте. И накопители из сапфирового стекла тому свидетельство.

Если судить по тому, какое количество «Медведей» произведено, то становится понятно, что технология сапфировых накопителей у Меркулова отработана «на отлично», раз его завод их тысячами выпускает.

А то, что выпускается в больших количествах не может стоить дорого.

– Какой вес у всей энергосистемы «Медведя»? – обратился я к Усольцеву, начисто игнорируя восторженные метания Густавсона.

– Чуть больше ста тридцати килограммов, и это без учёта креплений и тех энерговодов, которые мы не смогли вытащить.

– Ого. Откуда столько? – не поверил я, подходя к столу и собираясь прикинуть вес накопителя на руку.

– Между сапфировыми стёклами керамика с напылением металла стояла. Я не стал все пластины сюда тащить, – Усольцев продемонстрировал нам ранее не замеченную мной плитку, лежащую на краю стола и ловко вставил её в соответствующие пазы, дожав керамическую пластину до характерного щелчка защёлки, – На эту керамику почти половина веса всего накопителя приходится. Зато Силу она капсулирует надёжно и в изготовлении крайне проста. Предполагаю, что магемы на металлическое покрытие керамики наносят фотографическим способом, а затем рабочие просто протравливают пластины в кислоте. После этого только и остаётся, что гальваническим способом нарастить оставшиеся на керамике контуры.

Блин-н-н! Ещё один удар по самолюбию.

Да какой!

Пока у меня мастера с изготовлением каждого контура корячатся, да ещё потом и в одну конструкцию всё собирают, у Меркулова на его заводах то же самое словно блинчики пекут за пару-тройку простейших операций.

Чую, что дальнейшее изучение «Медведя», а особенно технологий его изготовления, нам в скором времени не один сюрприз преподнесёт.

– А ещё бронирование усиленное… Да как они вообще летают! – отвлёк меня от раздумий возмущённый выкрик Густавсона.

– Всё, что связано с полётами у них работает на предельных режимах. Полагаю, что лётный ресурс у «Медведей» чрезвычайно низок. А излишнюю массу МБК они постарались компенсировать слабым вооружением и ограничением пилота по весу. По крайней мере внутри самого МБК крупными буквами прописано, что вес пилота не должен превышать семидесяти килограммов, – отчитался Усольцев, всегда трепетно относившийся к вопросам своего наставника.

– Пф-ф… Тогда понятно, отчего военная коллегия трижды «Медведей» принимать отказывалась. Хотя тут тоже не всё так просто. Кто-то же из этой коллегии смог настоять на избыточном бронировании, заранее обрекая меркуловские МБК на неудачу. Мощность силовой установки и вес усиленной брони – это величины вполне предсказуемые. Не могли их не просчитать при выработке условий заказа, – Густавсон резко замолчал, заметив, что я его слушаю с очень даже большим вниманием. Ещё и улыбаюсь максимально ехидно.

В продолжении этой истории мы все поучаствовали.

Дальше кто-то чересчур хитрый, чьего имени мы не называем вслух из уважения к короне на его голове, придумал, как можно обойтись без военной коллегии. В итоге часть гвардейцев теперь летает в МБК, который разработали бережковские верфи.