к сегодняшнему дню, исходит не от власти и не от цензуры. Это опасность совсем иного рода. С разбегу угодив в сегодня, историк немедленно теряет статус профессионала и попадает в малопочтенный разряд «пикейных жилетов», обо всем имеющих мнение, которому, как правило, грош цена. Сам характер нашего ремесла не допускает суждения о событиях и деяниях, результаты которых – хотя бы предварительные – еще не наступили.

Борьба за гражданскую свободу в России, не затихшая полностью с приходом к власти Владимира Путина, но принявшая новые формы, еще далека от завершения. Мы же, авторы этой книги, ограничились тем, что из множества сюжетов, составляющих в совокупности полнозвучную симфонию истории, попытались выбрать «развилки», имеющие отношение в основном к одной теме – мучительному становлению в России гражданского общества. Пройдет время, и наше общество, если ему суждено стать свободным, сможет спокойно заняться другими – весьма важными! – предметами. Например, историей ментальностей или гендерными исследованиями. В этих областях совсем иная система развилок и другая дистанция исторической давности. Но, не прояснив для себя случайностей нашей прихотливой «гражданской истории», мы еще долго будем несвободны и сможем лишь мечтать о спокойствии и досуге, необходимых для подобных занятий. Ибо общество несвободное обречено неустанно зубрить монументальную историю «героических предков» и прятаться от вездесущей власти в антикварной истории дотошных краеведов.

Профессиональные историки, решившиеся в довольно необычной форме представить политическую историю России, не стали по вышеназванным причинам давать развернутую характеристику правлению ныне действующего президента. Нам не дано знать, чем завершится виток постсоветской истории, современниками которого мы являемся. Речь не идет об очередном изменении политической линии и даже не об очередной реформе – или ее отсутствии. Важно то, что страна переживает сейчас очередную «развилку» – одну из тех, что рассматривается в этой книге. И от всех нас в какой-то мере зависит, чем мы окажемся через 15–20 лет – «либеральной империей», «управляемой демократией», «просвещенным абсолютизмом» или, не дай бог, «несостоявшимся государством» (failed states, как зовут их англоязычные политологи).

На подобные вопросы отвечают не те, кто пишет историю, а те, кто ее делает. А делаете ее вы, читатель. И всегда делали. А если не делали, то за вас ее делали другие люди, более решительные в отстаивании собственного «проекта будущего». В успехе этих энергичных людей нет ничего фатального. Принимаемые ими судьбоносные решения часто были вызваны сиюминутными соображениями и мелкими интересами. Только при обратном взгляде из настоящего в прошедшее вся цепочка естественных следствий этих поступков ошибочно представляет фатально закономерным и само исходное решение в точке развилки. Между тем акт, от которого тянется эта необходимая цепочка, был результатом свободного, хотя и не всегда осознанного выбора. «Не говорите: иначе нельзя было быть, – заметил мудрый Пушкин по поводу «Истории» Полевого. – Коли было бы это правда, то историк был бы астроном и события жизни человечества были бы предсказаны в календарях, как и затмения солнечные. Но провидение не алгебра. Ум человеческий, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но не возможно ему предвидеть случая – мощного мгновенного орудия провидения». Этот случай и есть развилка свободного выбора. Не упускайте свой случай.

Игорь Курукин, Никита Соколов