будет моя участь, я виноват перед вами всеми, а это будет способом смыть свой позор.

Афанасий: — Ты правда думаешь что мы тебе сейчас скажем — «Да, да Максим, ты прав, главное держи его покрепче».

Люда: — Ты либо нас держишь за наивных дураков, либо сам наивный дурак, если думаешь что мы дружно с тобой согласимся.

Олег: — Каждый сам отвечает за свою судьбу Максим. Мы это решение принимаем вместе и делим его итоги поровну и хорошие, и плохие. Может ты и представитель этого мира, но ты не несёшь ответственности за деяния всех в этом мире и не важно кто эти все, друзья или враги.

Максим: — Если бы всё происходящее было создано тварью вашей обители, и все мы были бы у вас в гостях, вы бы меня поняли.

Олег: — Слова не мальчика, но мужа. В том, что происходит, на ких-то неведанных нам уровнях, виноваты все участники происходящего. Доказательством служит сам факт нашего участия, осознанного или не осознанного, добровольного или не добровольного, в том, что происходит. Мы все обязаны были встретиться здесь и оказаться в этом самом месте, с этими условиями.

Максим: — Олег, ты даже не представляешь, как эта тварь изобретательна. Каждый раз когда я думал что извращённей сюжета уж точно не придумать, он мне каждой следующей встречей доказывал обратное. Это уже второй Кошмар, когда я научился давать отпор, а бегаю я от него уже два года …

Сергей: — ВСЕГО ДВА ГОДА?!

Все смотрели на Максима с явным удивлением.

Максим: — Ты наверное хотел спросить — «УЖЕ, два года?».

Афанасий: — Он задал вопрос правильно.

Люда: — Я бегала от Стража пять с половиной лет. И только последние полгода даю хоть какое-то подобие отпора.

Афанасий: — Из своей жопы я эту занозу достать не могу уже почти двадцать лет.

Сергей: — У меня двадцать три года.

Александр Николаевич: — Двенадцать лет.

Олег: — А у меня уже десятый год пошёл и вообще-то каждый из нас уже успел познакомиться с его фантазией уже в трёх раундах. Но вынужден согласиться, даже меня он удивил, а я знаешь ли, тот ещё гурман.

Максим: — Вы не знаете что этот уб**док сделал с моим другом, он всё же до него добрался, я опоздал на доли секунд реального времени, но для него прошли эпохи. И я даже не хочу рассказывать вам его страшную судьбу, где лишь смерть мной подаренная была тем подарком о котором он даже забыл как мечтать, зная лишь участь страшнейших мук без возможности их прекращения — глаза Максима начинали становиться мокрыми — Когда Люда мёртвая лежал у меня на руках — он указал на Люду стоящую рядом с ним — я думал что свихнусь, потому что это была уже вторая жизнь, которая обрывалась именно Здесь и именно по моей вине. Вторая жизнь, которую я не смог спасти, как бы не пытался. Мои возможности здесь оказались почти безграничны, но даже этого не хватило что бы их спасти. А я и этот су**й выродок, по какому-то нелепому недоразумению, продолжали оставаться живыми и невредимыми. Как Люда выжила, что её оживило, я не знаю. Но знаю лишь то, что если здесь ещё хоть кто-то и погибнет, то либо он, либо я, либо мы с ним вместе, иного варианта я не допущу.

Люда взяла Максима за руку, заставляя обратить на себя внимание.

Люда: — Так вот почему ты пытался нас только остановить. Ты уже терял здесь близких.

Александр Николаевич этого внешне не показал, но внутренне ещё раз испытал стыд от того что делал как трусливый подросток будучи давно мужчиной, в то время как по-мужски поступал тот, кто намного моложе, ценой жизни пытаясь вразумить тех, кто на много старше его.

Люда: — Мне трудно представить что ты ощущал со мной на руках. Но сейчас я жива.

Сергей: — А мне не трудно это представить, мне трудно это измерить, буквально находясь в кратере его горя.

Афанасий и Александр Николаевич посмотрели на Сергея, давая своими эмоциями на лицах понять, как же не вовремя он решил вставить свои пять копеек. На что Сергей виновато опустив глаза, отвернулся, посматривая в даль.

Олег: — И мы все можем выжить, если не будем геройствовать, но действовать сообща.

Максим вытер влажные глаза.

Максим: — Только попробуйте мне здесь помереть, я вас за это даже на том свете не прощу.

Все невольно улыбнулись, и даже Александр Николаевич, правда лишь одним краем губ.

Все сконцентрировались на Олеге и восемьдесят процентов всех его запасов восстановились. Закрыв глаза, Олег стоял не подвижно.

Олег: — Афанасий, ты прошлый раз встретил сопротивление, верно?

Афанасий: — Да.

Олег: — Я его вообще не чувствую, но сам механизм уже охватил. Уничтожаю.

Сергей: — Ни хрена себе.

Озвучил Сергей мысли всех наблюдающих как на Олеге в миг погасло подавляющее большинство резервов, осталось только пять шариков на голове. Олег тут же их распределил между всеми, наполняя их личные запасы.

Олег: — Всё. Механизм уничтожен, энергия только та что у каждого. Осталось только проснуться.

Афанасий: — Вот мы тормоза, я же могу создать временную …

Не успел он закончить мысль, как ударная волна, образованная чем-то прямо в центре их круга, который они создали своим положением, разбросала их равномерно по сторонам метров на восемьдесят. Только Олег и Максим не упали, а приземлились на ноги, так как Олега защитила, подхватила и поставила на ноги Юля, а Максим инерционно стал всё воспринимать быстрее.

Олег: — ЭТО СУЩНОСТЬ!

Когда все поднялись на ноги, а это случилось быстро, то стали визуально знакомиться с нападавшим. Это было существо, человеческой формы, метр девяносто, которое было самого чёрного цвета какой только есть. То есть, он вообще не имел даже минимального отражения, а посему казался двухмерным. Только жёлтые