меня, и он был слишком душераздирающим, чтобы его игнорировать. Я знал, что нехорошо отдавать предпочтение детям, и я бы никогда не признался в этом вслух, но если бы у меня был выбор из множества, это был бы он каждый раз. И, может быть, Олли. Черт возьми, они мне все нравились, но этот? Он был чем-то особенным. — Посмотри на эти большие глаза, — приказал я, указывая на большие глаза Шона, похожие на шоколадные пуговки. — Он как щенок. Как ты можешь не любить это лицо?

— Он человек, а не щенок, — рассмеялся Гибси.

— Это мой щенок, не так ли, приятель?

Шон радостно кивнул. — Онни. — Он ударил меня по щекам руками. — Мой Онни.

— Твой Онни? — Поддразнил Гибси. — Нет, нет, я так не думаю. — Положив руку мне на плечи, он сказал: — Это мой Онни.

Лицо Шона покраснело. — Моя Онни. — Обхватив мое лицо своими крошечными ручками, он притянул меня ближе. — Мой Онни.

— Господи, парень, ты прямо как нашептыватель младенцев, — хихикнул Гибси, судя по впечатленному голосу. — Он почти не общался, когда я видел его в последний раз, а теперь набросился на тебя. — Нахмурившись, он спросил: — У него проблемы только с буквами "Дж"? Это дефект речи или что-то в этом роде?

— У него нет никаких проблем, — ответил я детским голоском, скорчив гримасу Шону. — Ты просто не торопишься, не так ли, приятель?

Шон радостно кивнул, и я понял, что он понятия не имеет, о чем я говорю, но он был таким чертовски милым, что все равно заставил меня рассмеяться.

— Видишь этого смелого мальчика, Шон? — Поддразнил я, указывая на Гибси. — Мы собираемся схватить его, не так ли? Что мы говорим, когда преследуем людей?

— Уф. — Сузив глаза на Гибси, он бросился вперед и рявкнул: — Уф.

— О боже мой! — Схватившись за живот, Гибси свалился со стула от смеха. — Ты не научил малыша лаять!

— Ни хрена себе, — рявкнул Шон. — Ни хрена себе, ни хрена себе.

— Джонни! — Мама ахнула. — Ты не учил ребенка ругаться.

— Вот дерьмо, — простонал я.

— Ах, дерьмо, Онни, — передразнил Шон, поглаживая меня по голове. — Ах, дерьмо.

— И хватит играть с Джонни, — усмехнулся папа, снова подхватывая Шона на руки. — Давай, малыш. — Схватив со столешницы стакан с молоком, папа направился обратно по коридору. — Давай послушаем сказку перед сном.

— Не читай ему эту книгу, — крикнул я ему вслед.

— О, не волнуйся, любимый, — уговаривала мама. — Я сожгла эту книгу много лет назад ради тебя.

— Ты ведь не до сих пор сходишь с ума из-за этой книги? — Гибси хихикнул. — Прошло много лет.

— Я в порядке, — прорычал я. — Но он всего лишь маленький.

— Джонни, парень, никто другой не думает так, как ты, — усмехнулся он. — Мы не все все анализируем, как ты. Это сборник рассказов о цыпленке.

— Это было действительно ужасно, — защищался я. — Я не мог спать неделями.

— Ты не мог уснуть, потому что не могла отключить свой мозг, — выпалил он в ответ. — Ты и сейчас точно такой же.

— Он прав, — вмешалась мама. — Ты немного беспокоишься, любимый.

— Да, — пробормотал я, решив не утруждать себя спорами, когда они попали в точку. — Справедливое замечание.

— Ну, я думаю, мне стоит отправиться в путь и дать тебе немного поспать перед важным днем, — сказал Гибси, многозначительно посмотрев на меня. — Мне нужно приехать за тобой утром и тащить твою задницу туда, или ты будешь большим мальчиком и поведешь машину сам?

— Я поведу, — сказал я ему. — В любом случае спасибо, парень.

— О, Боже милостивый, испытания, — ахнула мама, прикрывая рот рукой. — Я совсем забыла.

— Все в порядке, мамушка К., - сказал Гибси. — Я прикрою твоего мальчика. — Он бросил на меня уничтожающий взгляд. — Вставай, или я приду за тобой.

— Я буду там, — ответил я хриплым голосом. — Я доведу это до конца.

— Черт возьми, так и будет, — ответил Гибси, кивая. — Позвони мне, как только закончишь. — Повернувшись к моей матери, он поцеловал ее в щеку, прежде чем стащить сэндвич с подноса, который она держала в руках, и неторопливо выйти через заднюю дверь. — Тутлс.

— Джонни, — прошептала мама, когда задняя дверь за ним закрылась. — Мне так жаль, любимый. — Поспешив ко мне, она выдвинула стул, который освободил Гибси, и села рядом со мной. — Не знаю, как я забыла о завтрашнем приезде тренеров.

— Мам, все в порядке, — пробормотал я. — Ничего страшного.

— Это огромное дело, — поправила она, кладя руку мне на плечо. — Ты так усердно работал, чтобы оправиться от травмы. Всю свою жизнь… о, Джонни, детка, мне так жаль.

— У тебя было о чем подумать, — успокоил я ее. — И о множестве детей, о которых нужно заботиться. Это просто еще одно испытание. Даже не беспокойся об этом.

— Но ты мой сын, — выдавила она. — Я должна была поддержать тебя и помочь подготовиться к этому.

— Ма, у нас в этом доме живут шесть человек, которые только что потеряли свой дом и обоих родителей, — сказал я ей. — Я не собираюсь отказываться от того, чтобы одолжить им своих.

— О, милый. — Мама грустно улыбнулась. — Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты по-прежнему мой номер один.

— Я знаю. — Я ухмыльнулся. — И ты должна знать, что мне не нужны подобные заверения. — Я похлопал ее по руке. — Я знаю, кто я, и я знаю, кому принадлежу. — Я пожала плечами. — Я не волнуюсь, ма, так что не беспокойся обо мне.

— Хочешь, я поеду с тобой утром? — предложила она, сжимая мою руку. — Я могу подождать в машине или посидеть на трибуне…

— Приехать на тренировку с моей мамой? — Я покачал головой и рассмеялся. — Да ладно, ма, что ты пытаешься со мной сделать? Тренеры никогда бы не позволили мне смириться с этим.

— А как же тогда папа? — предложила она с надеждой в голосе.

— Нет. — Я покачал головой. — Нет папы. Ни тебя, ни Гибси. Я пойду один.

— О, Джонни, ты уверен?

— На сто процентов.

— Достаточно справедливо, — вздохнула она. — Но я буду думать о тебе все это время — и я зажгу свечу за тебя, любимый.

— Постарайся не беспокоиться об этом, — ответил я. — Это просто еще один день.

— Как насчет того, чтобы я позаботилась за нас обоих? — предложила она, улыбаясь. — Ты просто сосредоточься на том, чтобы вывести их из себя.

— Да. — Я справился с нервами и выдавил улыбку. — Я так и сделаю.

— О, ты справишься, — ответила она. — Ты всегда справляешься, любимый.

— Как Шэннон? — Спросил я тогда, выдавив из себя вопрос, который я одновременно отчаянно хотел задать