Маг какое-то время вертел шар в ладонях; судя по брюзгливому выражению, до него дошла вся степень потери. Снова вдруг осунувшись, он возвратился к креслу.

«Ты должен сделать мне еще такой же», – сказал он боке.

Тот упорно молчал.

«Ты меня слышишь?» – повысил голос Маг.

«Слышу», – не поднимая глаз, ответил бока; в голосе его звучала плохо скрытая ненависть.

Взгляд Мага привлекло темное пятно на полу – то место, где пролилась кровь Джелко. Он послал резкий телепатический сигнал – что-то вроде гневливого окрика, – и в дверях тут же возник охранник.

– Это еще что! – Маг кивнул на пятно. – Сейчас же убрать грязь.

Охранник отсалютовал и через некоторое время появился с ведром и шваброй. Найл не без ехидцы наблюдал, как тот усердно надраивает пол, бурое пятно на котором становится лишь ярче. В конце концов бедняга выскочил и возвратился уже со скребком, но и на этот раз его усилия ни к чему не привели.

Наконец Маг устало произнес:

– Пшел вон, болван. Ты что, не знаешь: кровь надо смывать, пока она не высохла?

Не веря, что отделался так легко, охранник подхватил свой инвентарь.

– Когда доставят смутьянов, мэра с мэршей – ко мне, – скомандовал карвасид.

Охранник отдал бы честь, но обе руки были заняты. Поэтому он лишь поспешно кивнул и убрался.

Мысли сидящего в кресле Мага читались вполне отчетливо. Чувствовалось сердитое недоумение: куда же девался пленник? Чертова толпа смутьянов; надо же, отвлекла в самый важный момент. Помыслы о жестокой мести наполняли помещение тяжелыми удушливыми волнами насилия, как на скотобойне.

Этот садистский уклон был для Найла внове. Помнится, в городе пауков он поначалу считал, что восьмилапым нравится жестокость. Лишь потом выяснилось, что это не более чем обычная для хищников удовлетворенность от поимки добычи. У Мага же эта убийственная тошнотная склонность переходила все пределы. Он упивался безудержной властью, покуда она не превратила его в чудовише.

Маниакально утоляя свои прихоти, он дал себя обуять убеждению, что верховенство его воли – это закон природы. Найл изумленно понял: карвасид и впрямь утратил всякую связь с реальностью, а вместе с тем и рассудок.

Отчего-то вздрогнув, Маг покосился на окно. Спустя секунду какие-то сухие хлопки уловил и Найл (как видно, у Мага слух поострей). Никогда прежде не слышавший ружейной пальбы, Найл слегка растерялся: кто это так лихо – да еще и с такой частотой – прокалывает пузыри?

Вслед за Магом он подлетел к окну. С центральной башни вид на мост частично загораживало дерево калинды, но холм было видно неплохо. Там, внизу, по мосту текла толпа, а солдаты стреляли из ружей в воздух.

Телепатический вопль был таким, что Найл невольно поморщился. В комнату вбежали оба охранника.

– Что это?! – Карвасид трясущейся рукой указывал в окно.

Те наверняка понятия не имели о происходящем. Один из них поспешил к окну. Оторопев от увиденного, он лишь тупо пожал плечами. Второй охранник, встав на цыпочки, выглянул у него из-за спины.

– Ну?!

– Н-не могу знать, повелитель, – пролепетал он.

Можно поспорить: действуй сейчас у карвасида шар, обоих стражей не было бы уже в живых.

– Капитана Заддина, живо! – Голос у Мага сорвался.

Когда охранники скрылись, Маг снова рухнул в кресло, уставясь перед собой пустым, угасшим взором. То, о чем он думает, читалось по лицу: власть уходит из рук и, что гораздо хуже, ему сейчас непосредственно грозит физическая опасность. Что странно, победного торжества над поверженным врагом не ощущалось. Более того, где-то внутри жило сожаление, что он, Найл, явился причиной чужой беды. Однако любопытство взяло свое. Как поступит этот человек, видя, что все из рук вон и ему, не ровен час, самому предстоит заточение в одном из здешних казематов?

Что интересно, вновь объявившиеся троглы уже не слонялись бесцельно. Они смотрели на Мага, словно чего-то выжидая.

В коридоре послышались торопливые шаги; в дверь постучали.

– Да! – сердито крикнул Маг.

В комнату с виноватым видом вошел рыжий громила (что-то в его поведении было не то).

– Прости, повелитель: только что вернулся.

– Что вообще происходит?! – со всегдашней вспыльчивостью воскликнул карвасид. – Что все это значит?

– Мы их пробовали арестовать, повелитель. Но они оказали сопротивление. Был убит один нижний чин…

– Наш или их?

– Их. Ну и пошло-поехало. Там сейчас такое поднялось…

– Сколько с тобой было человек?

– Два десятка.

– Вы открыли огонь?

Заддин в смущении отвел глаза.

– Ну?!

– Мои люди… приняли сторону бунтовщиков, повелитель.

Найл понял, что именно с Задинном не то. Несмотря на почтение и даже некоторое раболепство, донести до хозяина дурную весть было ему в удовольствие.

Вместо того чтобы дать волю исступленному гневу, Маг с нарочитой невозмутимостью спросил:

– Чего они хотят?

Чуя в этом спокойствии опасность, громила с подчеркнутой почтительностью ответил:

– Освободить тех двоих посланников из Корша.

Маг подошел к окну. Ружейная пальба стала заметно ближе.

– Сколько же, по-твоему, осталось на нашей стороне?

– Не могу знать, повелитель.

– Может, только мы с тобой? – усмехнулся карвасид.

– Не могу знать, – повторил Заддин, избегая подвоха.

– Не можешь, значит? Что ж, тогда я дам тебе шанс доказать свою верность. Я про того паренька из Корша. Сейчас ты пойдешь в каземат и прикончишь его.

Быть может, он сказал это лишь для того, чтобы проверить своего служаку на прочность. А тому бы сейчас отсалютовать да убраться поскорей.

Однако гвардеец, не поняв опасности, с ошарашенной искренностью произнес:

– Но стоит ли, повелитель? Там весь народ поднялся, чтобы его спасти, а…

– А когда прорвется, обнаружит его мертвым. И что дальше?

– Слушаюсь, повелитель. Если вы того желаете…

– Я желаю преданности, дубина! – рявкнул карвасид.

Найл, внутренне напрягшись, понял, что сейчас произойдет. Шар в руках Мага полыхнул слепящим сполохом. Но ударившего жгута энергии оказалось недостаточно, чтобы сразить Заддина наповал. Громила ощерился от боли; одежда на нем воспламенилась. От его вопля заложило уши.

В ту же секунду Найл направил на руку Мага энергию своего шара. Погасший карвасидов кристалл мячиком покатился по полу. Сам Маг ошеломленно уставился на залившее комнату сияние, но еще больше он изумился, увидев перед собой Найла. Что-то мелькнуло неуловимой тенью – бока. Метнувшись из своего угла, он вцепился Магу в шею – ни дать ни взять громадный кузнечик поймал насекомое поменьше. Как недавно беднягу Джелко, он одной лапищей схватил карвасида за горло, а другой развернул ему голову. Короткий звучный хруст, и зубы боки оскалились в демонической улыбке.