Прелюдия к следующей драме об Илии закончится сразу же, когда мы рассмотрим рассказ об обезглавливании бегущего.

§ 61. Обезглавливание беглеца

Прежде всего мы устраняем примечание, которое вводит рассказ и тащит его за волосы. Говорят, что Ирод, получив известие о чудесах Иисуса, был вынужден предположить, что он может быть воскресшим Крестителем. Как будто Креститель творил чудеса, и человек, привлекающий внимание своей чудесной деятельностью, должен быть принят за воскресшего Крестителя. А как должен был думать Ирод о воскресении и возвращении Иоанна в Иисусе? Он не мог даже постичь эту идею, поскольку среди иудеев его времени не существовало понятия, которое позволило бы ему увидеть в реваншисте человека, уже жившего в то же время, что и Креститель. Насколько нелепо выглядит богослов, всерьез рассматривающий это примечание и принимающий его за историческое, показывают такие завинченные объяснения, как у де Ветте: «Это абсурдная идея, не лежащая в основе обычной веры в бессмертие, что Иоанн Креститель воскрес из мертвых во Христе; она, кроме того, основана на величайшем легкомыслии, поскольку легко можно было бы узнать, что Иисус был современником Иоанна. Но это просто абсурд и величайшее бездумье, когда богослов болтает в магическом круге буквы и не имеет смелости заглянуть за этот круг. Значит, можно было легко узнать, что Иисус и Иоанн были ровесниками? Да, если бы Ироду показали Евангелие от Луки! Но ведь можно было узнать, и любой, кто хотел бы это знать, узнал бы, что Иисус не выпал из воздуха, будучи взрослым.

Предположение Ирода было сделано, и сделано очень неудачно только для того, чтобы ввести царя в рассказ об Иисусе, ввести следующий отрывок и мотивировать рассказ об отсечении головы Крестителя именно в этом месте. Она может делать это как угодно: Марка это не очень беспокоит, а если богослова это беспокоит больше, то это исключительно его вина.

Сообщение об обезглавливании Крестителя также вызвало у богословов сильное беспокойство; но нет! — мы должны всегда добавлять это опровержение — они страшно облегчили себе дело и принесли разум, историю и самые достоверные известия Иосифа в жертву библейской букве, как они всегда поступают, так и здесь с истинно богословским безрассудством. Их неистовый страх перед библейской буквой ослепил их, когда они обратили внимание на рассказ Иосифа.

Мы разрешим этот вопрос довольно весело, но к величайшему ужасу богослова.

Согласно рассказу Марка, Ирод заключил Крестителя в тюрьму за то, что тот раскритиковал его брак с Иродиадой, бывшей женой его брата, как неприемлемый. Иосиф говорит нам, что Ирод скорее заключил его в темницу, опасаясь, что он подстрекнет народ, который с энтузиазмом следовал за ним, к восстанию. Марк подробно рассказывает, как Ирод в своей слабости дал Иродиаде возможность удовлетворить свою ненависть к моральному судье; по словам Иосифа, Ирод убрал бегуна с дороги, чтобы быть в безопасности и избавиться от страха перед могущественным человеком из народа. Когда Марк рассказывает, как дочь Иродиады, по совету матери, просит у Ирода голову Крестителя и требует, чтобы ее принесли ей на месте на совке, Когда Ирод немедленно посылает гонца, и после совершения кровавого деяния гонец приносит голову Иоанна дочери Иродиады, а та отдает ее матери, то невольно возникает предположение, что Ирод, отмечавший праздник своего рождения, присутствовал со своим двором именно там, где был заключен Иоанн. Иосиф же сообщает, что Креститель был убит только в крепости Махаер, в том самом месте, где он был заключен в темницу. То есть он ничего не знает о том, что Ирод находился вдали от своей резиденции в Тивериаде и присутствовал в Махаере в то самое время, когда совершалось это деяние, как и о том, что тиран праздновал свой день рождения вместе со своим двором, когда был убит Креститель.

О! взывает к нам богослов, все может быть объединено, все, все может существовать вместе, Марк и Иосиф вполне могут быть объединены, все может быть так и так, Ирод может быть, говорит он, все прекрасно согласуется!

Итак, мы должны предать забвению все эти страшные, жалкие и вместе с тем столь смелые разговоры о «так и так», о «могло бы быть и так» во всей их ничтожности, отметив и доказав на основании Иосифа, что Креститель уже был казнен, когда Ирод приглянулся жене своего брата, женился на ней, ради нее отрекся от своей первой жены, дочери арабского царя Арета, и был охвачен войной со стороны последнего. Иосиф, сообщая, что Ирод, когда оба послали друг против друга свои армии, оказался в выигрыше, отмечает, что народ увидел в поражении его армии божественную кару за его преступление, а именно за убийство Крестителя, что он обращается к прошлому факту, и поначалу — если даже не задаваться вопросом, откуда Иосиф взял это известие о народном мнении, и не решать, не является ли он вольным прагматиком, чтобы рассказать здесь историю Крестителя, — то оставалось бы только неясным, произошла ли казнь Крестителя совсем недавно или задолго до этого. Но Иосиф разрешает и это сомнение. В Махаере — это мы должны пока записать — Иоанн был заключен в темницу и предан смерти. А теперь послушайте! Когда Филипп умер в двадцатый год Тиберия и император присоединил провинцию Тиберия к Сирии и установил новые отношения, произошла война между Иродом и Аретом. Ирод, отправляясь в Рим, остановился в доме своего брата, влюбился в Иродиаду, жену своего брата, заговорил с ней о браке, и оба, поскольку она приняла его предложение, а Ирод обязался изгнать свою бывшую жену, согласились пожениться после его возвращения из Рима. Тем временем дочь Арета узнала о заговоре, и по возвращении Ирода из Рима, прежде чем муж понял, что она все знает, была отправлена в Махаер. Но послушайте, что говорят эти сказители! Махаер! — был в то время подчинен ее отцу Арету (!!), она также давно тайно приняла все меры, чтобы ее путешествие прошло быстро и безопасно, и поэтому смогла как можно быстрее сообщить отцу о намерениях Ирода; Арет, которого давно уже напрягали пограничные отношения с Иродом, немедленно использовал предоставленный ему Иродом повод для объявления войны, выслал свое войско, и когда войска обоих князей встретились, войска Ирода были разбиты. Тогда народ узнал бы перст Божий, который хотел отомстить за Крестителя, т. е. увидел бы его. Иосиф находит уместным