младшим составом. Он их на карточку снимает, а после издевается.

– Что вы говорите! Не может того быть! Неужели на карточку снимает?

– Да, – говорят, – определенно.

А дело такое.

Может, знаете, такой порядок – некоторые начальники имеют обыкновение ловить с поличным. Ну, заснет часовой или постовой, а его и накроют. Винтовку отберут или шапку снимут. А после к ответу тянут.

Дело, безусловно, обыкновенное. Надо дисциплину соблюдать и не дрыхнуть без задних ног на ответственных постах.

Хотя надо сказать – такая ловля спящих мало действительна.

Другие такие нахальные попадаются – отопрутся, и всё.

– Я, – говорит, – и не спал. Я, – говорит, – только прищурил глазки, а этот ренегат, может, нажрался жирной пищи и налетает – шапку сразу сымает с головы… У них стрелочники завсегда виноваты.

Так что такая ловля, я говорю, не так уж достигает цели.

А очень выдающийся способ изобрел начальник одесской гормилиции. Он ходит с аппаратом и чуть что – на карточку сымает. Такой у него фотоаппаратик девять на двенадцать.

Вот он с ним и ходит. Заметит какой-либо беспорядок и сымает моментально или с небольшой выдержкой.

Сымет, например, на карточку спящую милицию, проявит, отпечатает и после в стенную газету вклеивает. Позор!

Главное – и отвертеться нельзя. Улики, можно сказать, налицо. Сам сидишь, сам спишь, и морда твоя виднеется со всеми подробностями: там, скажем, глазки закрыты, изо рта пузыри вылетают. Одним словом, наглядная панорама.

А очень это фотографическое дело обернулось в неожиданную сторону.

Перед самой чисткой начальника гормилиции со своим аппаратом пришили к делу.

– Так что, – говорят, – помилуйте, это форменное издевательство. Немного задремлешь, а тебя уж на карточку чикают. Прямо всякий сон пропадает и аппетит теряется. И бессонница наступает.

Ну, поднялась целая история и тарарам.

Тройка встряла в это дело.

– Да, – говорят, – издевательство налицо. Поставить на сегодняшний день под сомнение его классовую личность и наложить взыскание.

Но тут, спасибо, чистка подошла.

Ну, и, конечно, никакого издевательства не нашли.

Так что можно в крайнем случае снова заняться фотографией.

Вот только жаль – аппаратов в продаже нету. Не делают. А пора бы небольшой заводик открыть. Чтобы было чем снимать дремлющую публику. Тем более таковой на сегодняшний день весьма порядочно.

Лошадиная история

Это было в городе Сарапуле. Я так, конечно, – думаю, – что в Сарапуле. Потому что это событие описано в сарапульской газете «Красное Прикамье» (№ 287). И надо полагать, что газета описывает свои собственные уездные происшествия и делишки, а не наши, ленинградские.

Так вот, в городе Сарапуле произошла раз однажды крупная лотерея с разрешения начальства.

Были указаны разные заманчивые выигрыши. И среди них был объявлен самый главный, знаменитый выигрыш – живая лошадь с упряжкой. А которые не захотят лошадь, тем пятьсот монет чистоганом. Так было в афише указано.

И вот поперло счастье одному рабочему пролетарию. Взял он всего один билет и выиграл эту самую лошадь.

Ну, ясное дело, обрадовался.

«Лошаденка, – думает, – мне, конечно, не требуется. Я на ней ездить не приучен. А дай, – думает, – заместо этой лошадки приму деньги».

Начал он требовать свои пречистые пятьсот рублей – не дают.

– Так что, – говорят, – извиняемся, денег мы не дадим, а лошадь в крайнем случае, если хотите – берите. Только, – говорят, – приплатите нам сто восемь рублей за ее харчи.

Конечное дело, выигравший расстроился.

– За что же, – говорит, – помилуйте, сто восемь рублей?

– То есть, – говорят, – как за что? Лошадь-то мы кормили ай нет?

– Ну, – говорит, – кормили.

– А раз, – говорят, – кормили, то, – говорят, – деньги тратили. И, значит, платите сто восемь рублей и уносите скорее своего коня, а то он стоит не жравши с момента выигрыша.

Счастливый рабочий говорит:

– Братцы, да, может, вся ваша лошадь вместе со своим хвостом стоит сто шесть рублей. Как же так? Я же выиграл, я же еще и докладывать два рубля должен? Войдите, – говорит, – в положение выигравшего человека.

Ему говорят:

– Ты, – говорят, – выиграл, а не мы. Ты, – говорят, – и разбирайся в вопросах. А только ты нас должен крайне благодарить, что мы своевременно кормили твоего коня. Нуте, вообрази – мы бы его не кормили! Он бы взял и подох или стоял бы при смерти. Чего бы тогда выиграл? Ну, разве тебе приятно мертвое лошадиное тело выигрывать?

– Да, – говорит, – действительно неприятно.

– А раз, – говорят, – так, то о чем речь?

Ну, тут, конечно, они еще поторговались и сошлись на пятидесяти рублях.

Счастливый рабочий заплатил деньги и увел своего коня.

Что он теперь с ним делает – неизвестно.

А конь, – говорят, – уже нажрал рублей на двести.

Бывают в жизни огорчения!

Между прочим, главное огорчение выпало заведующему товарищу Гришину. Его пришили к делу.

А конь все жрет и жрет и ничем больше не интересуется.

Дни нашей жизни

1. Оазисы

Некоторые интеллигенты обижаются – будто культура у нас медленно шагает. Ничего подобного.

Культура шагает довольно шибко.

Давеча в газетах промелькнуло радостное сообщение с культурного фронта – оазисы в Москве будут.

Газета пишет:

«В МКХ поступило предложение Свердловского университета устроить на некоторых московских скверах биологические оазисы».

Другими словами, в общественных садах и скверах будут устроены специальные тенистые площадки для зверюшек. Там будут находиться разные птички, змейки, растения. Вообще для ознакомления гуляющей публики.

Эту идейку надо поскорей воплотить в жизнь. Оазисов нам сильно не хватает. Все у нас есть. А вот оазисов еще нету. И бульвары есть. И скверы есть. И публика есть. А в оазисах ощущается сильная нехватка. Можно сказать – кризис на оазисы.

Поскорей, братцы, старайтесь насчет этого. А то живем, как на вулкане, – никаких оазисов.

А славно будет, когда эти самые оазисы раскинутся по нашим скверам. Зверюшкам, главное, раздолье будет. Оно действительно, народу податься будет некуда. Тесновато придется, ежели, скажем, в скверах оазисы. Но ради науки потесниться можно.

Скорей, братцы! Не терпится.

2. Хорошие перспективы

Недавно еще наши бедные крестьяне-мужички волком выли. Дороги, дескать, плохие. Не проехать.

В настоящий момент этот передовой вопрос культурной революции понемножку разрешается.

Недавно газеты отметили выдающее изобретение – велосипед. Приделывается к этому велосипеду особая штуковина, после чего этот велосипед самосильно может идтить по рельсам, не уступая в скорости железнодорожному стрелочнику.

То же и насчет трактора. «Красная газета» радостно сообщает:

«В комитет по делам изобретений представлено приспособление к трактору для движения его по железнодорожному пути».

Этак пойдет – вскоре и крестьянскую телегу можно будет твердо поставить на рельсы.