Подъехал Мишима и, спрыгнув с коня, бросил недоверчивый взгляд в сторону Сулин и остальных Дев. Видимо, он полагал, что темнота скроет его выражение лица. Теперь от него веяло осторожностью. Вскоре появилась первая партия одетых в красные куртки солдат Шончан, карабкающихся вверх по склону, – каждый нес по два джутовых мешка средних размеров. Мешки были не маленькие, однако совсем не тяжелые. Около десяти фунтов каждый. Покосившись на Аийл, жилистая женщина плюхнула мешок на землю и вскрыла его кинжалом. Горсть темных крупинок просыпалось на землю.

– Делайте это непосредственно над отверстием, – сказал Перрин. – И смотрите, чтобы все до последнего попало в воду.

Женщина повернулась к Мишиме, и тот решительно отмел все сомнения:

– Делай, как велит лорд Перрин, Аррата.

Перрин смотрел, как она отправляет содержимое мешка в люк, подняв руки над головой. Темные крупинки уплыли в сторону Малдена. Он бросил в воду те, что просыпались на землю, не желая разбрасываться даже этими крошками. Крупинки некоторое время плавали на поверхности, разбухая от воды. Он надеялся, что они успеют достичь городской цистерны до того, как опустятся на дно. Иначе они осядут в самом акведуке. Но в результате, в цистерне все равно получится настой корня вилочника. Теперь нужно надеться, что Свету будет угодно сделать его достаточно крепким. Быть может, настолько крепким, что напиток подействует и на алгай’д’сисвай. Перрин выбрал в качестве цели Хранительниц Мудрости, способных направлять, однако сейчас лучше, чтобы все карты сыграли. И пусть Свет позаботится, чтобы чай не стал слишком крепким раньше времени. Если это случиться, то Хранительницы Мудрости начнут валиться с ног и догадаются о причине этого прежде, чем Перрин будет готов. Но теперь остается только придерживаться намеченного плана, будто бы все рассчитано как нельзя точно. И молиться.

Как раз когда в канал был высыпан второй мешок, на вершине холма появились отставшие. Первой Перрин увидел Сеонид, – невысокая женщина приподняла свои раздвоенные юбки для верховой езды, чтобы не испачкать их в грязи. Оторвав взгляд от Дев Копья, Мишима взглянул на нее и незаметно сделал один из шончанских жестов, ограждающих от зла. Неужели они и правда верят, что оно подействует? Солдаты с мешками выстроились в очередь и тоже осматривали ее, переминаясь с ноги на ногу. Заставить Шончан работать рука об руку с Айз Седай не так-то просто. Стражи Фурен и Терил вышагивали следом за Сеонид, положив руки на рукояти мечей. Новые союзники тоже внушали им опасения. Седина уже коснулась черных кудрей одного из Стражей, а второй был молод, светловолос, с лихими усами. Но оба они были похожи, словно горошины – высокие, худые и непреклонные. За ними шел Роваир Кирклин, – с темными редеющими волосам и мрачной миной на лице. Он не любил оставлять Масури без присмотра. Все трое несли за спиной котомки с провизией и мехи с водой, притороченные к ремню, перекинутому через плечо. Долговязый солдат сгрузил свои мешки возле открытого люка, а жилистая женщина отправилась вниз по склону за новыми. Телеги были наполнены ими доверху.

– Помни, – обратился Перрин к Сеонид, – сложнее всего будет перебраться из городской цистерны в крепость. Вам нужно будет воспользоваться галереей для стражи, а в городе в это время вполне могут оказаться Шайдо. – Галина не была в этом уверена. С другой стороны гряды холмов донесся раскат грома. – Быть может, вам удастся проделать все это под покровом дождя.

– Спасибо, – ледяным тоном ответила она. Ее лицо, освещенное неверным светом луны, являло собой безмятежную маску Айз Седай, но в ее запахе отчетливо ощущалось негодование. – А я бы не догадалась, что мне делать, если бы ты не сказал. – Но через секунду ее черты смягчились, и она положила руку Перрину на запястье. – Я знаю, что ты очень беспокоишься за нее. Мы сделаем все, что только возможно. – Не то чтобы в ее голосе чувствовалась теплота, такого никогда не бывало, однако сочувствие все же пробилось наружу.

Терил подсадил ее на парапет акведука. В этот момент один из солдат Шончан, весь испещренный шрамами, как Мишима, как раз высыпал корень вилочника в люк и едва не выпустил из рук мешок. Сеонид чуть поморщилась, прежде чем спустить ноги в тоннель и, ахнув, спрыгнула вниз. Должно быть, вода холодная. Пригнув голову, Айз Седай направилась в сторону Малдена. Фурен полез за ней следом, за ним Терил и, наконец, Роваир. Им пришлось сильно пригибаться, чтобы не уператься головой в потолок акведука.

Прежде чем взобраться на парапет, Илайас хлопнул Перрина по плечу:

– Нужно было подстричь бороду, как у тебя, чтобы не мочить в этой дряни, – усмехнулся он, взглянув на воду. Ветер разметал его длинную седую бороду по груди. Собранные на затылке в хвост и стянутые кожаным шнуром волосы доходили ему до пояса. У него тоже был заплечный мешок с едой и мех с водой. – Говорят, холодная ванна помогает мужчинам не думать о неприятностях.

– А я думал, это для того, чтобы не думать о женщинах, – проговорил Перрин. У него не было настроения шутить, но это же не значит, что все должны быть такими же мрачными, как он.

Илайас рассмеялся:

– А из-за чего же еще у мужчин бывают неприятности?

Он исчез внутри акведука, а на его месте тут же появился Талланвор.

Перрин поймал его за рукав темной куртки:

– И никаких геройств, запомни, – он не раз подумал, прежде чем позволить мужчине участвовать в операции.

– Никаких геройств, милорд, – кивнул Талланвор. Впервые за долгое время он прямо сгорал от нетерпения. Это отчетливо чувствовалось в его запахе. Но наряду с этим прослеживалась и некая осторожность. Именно из-за этой осторожности он и не сидел сейчас в лагере. – Я не стану подвергать риску жизнь Майгдин. И леди Фэйли. Просто я хочу увидеть ее как можно скорее.

Перрин кивнул и отпустил его. Он понимал его чувства. Часть его рвалась вниз, в акведук. Он тоже жаждал увидеть Фэйли как можно скорее. Но все нужно делать, как следует, а ему предстоит еще очень многое. Тем более что, если он окажется внутри Малдена, то он совсем не уверен, что сможет сдержаться и не броситься на ее поиски немедленно. Перрин не мог учуять собственный запах, но сомневался, что в нем есть хоть капля осторожности. С диким скрипом лопасти снова повернулись под порывом сменившегося ветра. Хорошо, что хоть ветер не прекращается. Если вода перестанет течь, все окончится полным провалом.

Теперь здесь, на вершине, скопилась масса людей. Двадцать человек из отряда Фэйли ждали своей очереди залезть в акведук, – это были все, кто остался, не считая тех, кто шпионил за Масимой. Женщины были одеты в мужские куртки и штаны, волосы коротко острижены, оставлены только длинные пряди на затылке, как у Аийл. Но ни один айилец не станет носить меч, как это делали они. Вслед за ними тянулась вереница из полусотни двуреченцев, сжимавших в руках алебарды и ненатянутые луки. Тетивы были разложены по карманам. У каждого из них за спиной помимо котомки с провизией висели три колчана, набитых стрелами. Каждый человек в лагере вызвался участвовать в этой операции, так что Перрину пришлось заставить всех тянуть жребий. Он решил даже удвоить число участников, если не утроить. И у людей Фэйли, и у двуреченцев были мехи с водой. Солдаты шончан беспрестанно взбирались и спускались по склону. Дисциплина у них была железной. Если кто-то поскальзывался на грязи и падал, что периодически случалось, то не слышалось ни проклятий, ни даже тихого бормотания. Люди просто поднимались на ноги и шли дальше.