слово. Предмет, к которому слово относится (198); абсолютная предметность в слове (80); миф в имени – в качестве статически созерцаемой предметности имени (129); пять форм эйдетической предметности имени – схема, топос, эйдос в узком смысле, символ и миф (124); предметно-языковая стихия (195); зафиксировать миф данного предмета и дать ему имя (202). Так как в слове, по его сущности, есть только одна сущность, то надо сказать, что в слове и вообще нет ничего в сущности, кроме фиксируемой в нем предметной сущности. Предметная сущность слова является единственной скрепой и основой всех бесконечных судеб и вариаций в значении слова. Предметная сущность и есть подлинное осмысление всей стихии слова. Уничтожить ее значит обессмыслить слово целиком, навсегда, ибо никакой другой его момент никогда не может конструировать самого предмета (70 – 71).

8. Изучение предмета. Видя целостный предмет, живой предмет, я не могу не видеть implicite всех чисто эйдетических или чисто логических связей, которые в нем присутствуют (227). Мы начинаем постепенно расчленять и описывать тот смутный и неясный предмет, который обычно именуется как «слово» (198); концепция предмета (181); логос процессов зрения, а не самого зримого предмета (217); науки о логосе как о некой формальной предметности, функционирующей в меоне (в отличие от полной предметности эйдоса); наука о формально-логическом предмете (197); логос выражения схемы и топоса есть вполне законный предмет новейших математических учений (213); предмет теоретической механики – движение и сила (221); «предмет» физики, астрономии и всякой другой науки о фактах (196). Тут-то и обнаруживается, что факт как факт не есть подлинный предмет науки о фактах. Физик вовсе не интересуется фактами, подчиняющимися тому закону, который он «вывел из фактов», ибо его тогда должна была бы интересовать вся индивидуальная пестрота бесконечного количества фактов, подходящих под этот закон. Механик совершенно не интересуется вопросом, каковы именно массы и какое действительное и фактическое расстояние между притягивающимися в данном случае массами; ему важен только общий закон о том, что массы притягиваются обратно пропорционально квадрату расстояния (196 – 197). Сущность предмета эстетики, грамматики и проч<их> наук о выражении… Логос выражения эйдоса есть предмет эстетики, и логос выражения логоса есть предмет грамматики, т.е. эстетический и грамматический строй речи (210).

представление (представлять)

1. В мышлении мыслимое тождественно мыслимому, и потому мыслить можно только себя, а не иное, иное же можно или только ощущать, или мыслить не-чисто, т.е. или воспринимать, или представлять (100); представление есть инобытие, утверждающее себя как себя, но не целиком как себя, но как утверждающее свою собственную утвержденность от инобытия, т.е. утверждение себя в качестве утверждающего инобытие внутри себя, или утверждение себя в качестве зависимого от внутреннего инобытия (107).

2. Каждый раз я представляю и переживаю карандаш разно и разные люди по-разному его переживают (187).

3. Образное представление есть различающее знание и иного, и себя (99). Это – различающее нахождение себя как иного себя и как себя самого (98); самосознание себя как иного в себе, ставшее сознанием иного как себя, или образное представление (104); в образном представлении тоже есть мышление, но здесь оно обессилено искажающим его грузом (99). В образном представлении мышление проявляется лишь в функции представливания тех содержаний, которые осмыслены не самим мышлением, а стихией иного (100); какую ближайшую противоположность необходимо формулировать для того, чтобы было мыслимым образное представление?.. Восприятие, чтобы быть, требует образного представления (99). Самостоятельная стихия мышления не может вполне развернуться в образном представлении, потому что иное все еще продолжает здесь оставаться иным и продолжает сохранять самостоятельную роль (100).

4. Мысленный образ внешней вещи и вся обыденная обстановка способности чувственных представлений предполагает, что субъект, имеющий эти образы и представления, уже начинает расчлененно вспоминать себя, приходить в себя и просыпаться от тяжелого сна и кошмаров раздражений, ощущений и восприятий (97). Образное представление свойственно лишь такому субъекту, в котором интеллигенция созрела не только до нахождения себя как иного себя и как себя, но – главное – и до понимания своей самостоятельности в отношении иного (97 – 98).

5. Мы получили энергему восприятия, энергему образного представления, энергему чистого мышления и энергему сверх-умного мышления (104). Есть энергема образного представления и есть психический акт образного представления, т.е. то или другое единство текучих качеств образного представления (191).

6. Назовем энергию имени, порождающую образное представление, имагинативно-ноэтическим, или имагинативным моментом имени (105).

7. Каждая категория таит в себе свои собственные, специфические связи и конструкции, которые интересно и представить во всей их специфичности (227). Единое, образ, или эйдос, и становление – все это представимо на любой физической вещи (117).

предстоять

Миф есть конкретнейшее и реальнейшее явление сущего, когда оно предстоит как живая действительность (202).

предполагать

Сущность предполагает лишь окружающий ее меон, как свет предполагает тьму, чтобы быть светом; свет и тьма предполагают одно другое взаимно (164); там (т.е. в случае первого и второго симболонов. – В.П.) отношение устанавливается в сфере символической мемемы, т.е. предполагает звуковое воплощение смысла (75).

преемник

Физико-физиолого-психологический факт слова, являющийся для сущности и ее энергии преемником и осмысливаемым через них инобытием (181).

преображение

Так преображается физическая энергема в человеческом слове (178).

приближение

Получается противостояние адекватного узрения эйдоса и того или иного приближения к нему (193); возможны сколь угодно многочисленные оттенки ноэмы, т.е. приближения к идее (188). Знать имя вещи, значит быть в состоянии в разуме приближаться к ней или удаляться от нее (194).

принцип

1. «Принцип», или «потенция», есть только момент в эйдосе вообще… Учение о «принципе» и «потенции» содержится в правильной форме в античных концепциях потенции и энергии; критика неокантианского учения об идее как «принципе» (232).

2. Всякая наука есть наука о бытии. Однако в бытии есть планы более общие и принципиальные и менее необходимые, выводные, не исходные; математика и логика суть науки о бытии более принципиальные, чем физика (223).

3. Мы вывели наши