Марго забыла о страхе, о боли, о том, что часовой механизм неумолимо тикает над ее головой, приближая время взрыва. Мужчина в габардиновых брюках с шотландским бантом на шее, восседающий на троне, сделанном из человеческих костей, был ей знаком. Перед ней находился профессор Уитни Фрок.

Марго открыла рот — и не смогла произнести ни слова.

— Боже мой, — выдохнул за ее спиной Смитбек.

Фрок взирал на толпу с каменным, лишенным каких-либо эмоций лицом. В огромном зале висела мертвая тишина.

— Ба! Да это же Фрок! — взревел д’Агоста, первым нарушив молчание.

Фрок медленно повернулся на голос. Он посмотрел на д’Агосту, на Смитбека, на Пендергаста. Увидев Марго, он неожиданно встрепенулся, и в его глазах появилась жизнь.

— Дорогая, — проговорил доктор Фрок. — Какая неудача. Честно говоря, я не ожидал увидеть тебя научным консультантом этой маленькой экспедиции. Очень сожалею, что ты оказалась среди них. Да, это я, но тебе не стоит смотреть на меня с таким осуждающим видом. Припомни, что, избавившись от этого невыносимого ирландца, я пощадил тебя. Должен признаться, что тогда я поступил вопреки требованию рассудка.

Марго была настолько потрясена, что утратила дар речи.

— Однако теперь уже ничего не поделаешь. — Глаза Фрока потухли. — Что касается остальных, я рад приветствовать их в своих владениях. Однако мне кажется, что некоторых из них следует мне представить. Например, вот этого косматого джентльмена в лохмотьях. — Он посмотрел на Мефисто. — У него вид дикого животного, угодившего в западню, что, видимо, соответствует истине. Один из туземцев, я полагаю, привлеченный в качестве проводника. Я спрашиваю еще раз, как ваше имя?

Ответом было молчание.

— Если он не ответит, перережь ему горло, — велел Фрок одному из своих подручных. — Мы не можем потерпеть грубости в нашей среде. Разве я не прав?

— Мефисто, — последовал мрачный ответ.

— Ну конечно же, Мефисто! Умеренное образование — вещь весьма опасная. Особенно для психически неполноценных личностей. «Мефисто»! Фи, как банально! Вы, несомненно, поименовали себя так, дабы устрашить своих ничтожных последователей. Я, однако, не нахожу в вас ничего дьявольского. Передо мной всего-навсего жалкий, пристрастившийся к наркотикам болван. Впрочем, у меня нет оснований для жалоб. Вы и вам подобные, должен признать, принесли мне неоценимую пользу. Не исключено, что среди моих детей вы сможете найти и тех, кто некогда числился в ваших ближайших друзьях… — Он величественно махнул в сторону Морщинников.

Мефисто напрягся, но промолчал.

Марго не сводила глаз со своего бывшего профессора. Этот человек ничем не напоминал того Фрока, которого она знала раньше. Тот доктор Фрок всегда был дипломатичен и в разговоре старался избегать резкостей. Теперь же она видела воплощенное высокомерие и полное отсутствие человеческих качеств. Последнее потрясло ее настолько, что она даже забыла о страхе.

— Смитбек, журналист! — презрительно фыркнул Фрок. — Вас прихватили для того, чтобы вы поведали миру о победе над моими детьми? Жаль, что ваши читатели никогда не узнают о том, что здесь произошло на самом деле.

— Присяжные еще не вынесли окончательный вердикт, — воинственно заявил Смитбек.

Фрок только усмехнулся.

— Фрок, что здесь происходит? — просипел д’Агоста, пытаясь вырваться из лап Морщинников. — Объясните, или…

— Что «или»? — спросил Фрок, поворачиваясь к полицейскому. — Я всегда считал вас неотесанным чурбаном, но не полным идиотом. Я удивлен, что приходится напоминать — вы не в том положении, когда можете выступать с требованиями ко мне. Он обезоружен? — повернулся Фрок к стоящему рядом Морщиннику.

Тот медленно опустил голову.

— Проверьте еще раз вот этого, — распорядился Фрок, указывая на Пендергаста. — Он — хитроумный дьявол.

Пендергаста грубо поставили на ноги, обыскали и снова швырнули на колени. Фрок внимательно, с холодной улыбкой смотрел на агента ФБР.

— Ведь это было вашим инвалидным креслом? — негромко спросил Пендергаст, указывая на возвышение.

— Моим лучшим инвалидным креслом, — кивнул Фрок.

Пендергаст промолчал. Марго повернулась к профессору. К ней наконец вернулся голос.

— Но почему? — просто спросила она.

Фрок несколько мгновений молча смотрел на нее, а затем дал сигнал своим подручным. Закутанные в балахоны фигуры заняли места позади котлов. Фрок поднялся с трона, спрыгнул с возвышения и подошел к агенту ФБР.

— Вот почему, — сказал он и, горделиво выпрямившись, воздел руки над головой.

— Я исцелился, и да будете вы исцелены подобно мне! — выкрикнул он чистым, звенящим голосом. — Я вернул свою сущность, и да вернете вы свою подобно мне!

Толпа ответила ему приветственными воплями. Вопли все не стихали, и Марго поняла, что это какой-то вполне определенный ответ. «Они говорят, — подумала Марго. — Или по крайней мере пытаются говорить».

Тем временем крики стихли и возобновилось пение. Снова ритмично забили барабаны. Морщинники медленно двинулись к котлам и выстроились перед ними полукругом. Помощники верховного жреца вынесли из хижины изящные глиняные чаши. Совершенная форма сосудов резко контрастировала со всеми остальными деталями отвратительной церемонии. Во всяком случае, так казалось Марго. Морщинники по одному подходили к котлам, принимали дымящиеся чаши в свои когтистые лапы и подносили их к капюшонам. Марго отвернулась: ей тяжело было слышать последовавшие за этим булькающие звуки.

— Вот почему! — повторил Фрок, поворачиваясь к Марго. — Разве ты не видишь? Разве не понимаешь, что за это стоит отдать все богатства мира? — В его интонации Марго уловила умоляющие нотки.

И тут ее осенило. Церемония, напиток, детали инвалидной коляски, слова Пендергаста о Лурде — знаменитом месте чудесных исцелений…

— Значит, вы обрели способность ходить, — негромко произнесла она. — И все это только ради того, чтобы вы снова смогли самостоятельно передвигаться?

Лицо Фрока превратилось в каменную маску.

— Как легко судить со стороны, — проговорил он. — Как легко судить вам, которые ходили всю свою жизнь, никогда не задумываясь об этом. Разве вы способны понять человека, утратившего эту естественную способность? Очень плохо, когда человек — калека от рождения, но во сто крат хуже, если он становится калекой в расцвете сил, когда самые великие свершения еще ждут его в предстоящей череде лет. — Он посмотрел на Марго: — Конечно, для тебя я всегда был доктором Фроком. Милым, добрым доктором Фроком. Как не повезло бедняге, что он подхватил полио в безвестной африканской деревне. Как печально, что старик не может продолжать полевые работы. Ты не можешь понять, что полевые работы и были всей моей жизнью! — почти выкрикнул он, склонившись над ней.

— Так вот почему вы подхватили дело Кавакиты, — сказал Пендергаст. — Вы закончили то, что начал он.

— Бедный Грегори, — фыркнул Фрок. — Он в отчаянии явился ко мне. Как вы наверняка поняли, он слишком рано начал принимать препарат. Подумать только, ведь я все время учил его неуклонно выдерживать