Цардиты продолжали двигаться вперед. Они еще не успели заметить того, что неслось им навстречу. Лучники перешли на бег. Первые уже остановились, воткнули стрелы в землю и согнули луки. Другие продолжали бежать.

— Вниз! — приказал Джеред. Он услышал шорохи и стук. Все стрелы не долетели до цели. — Ну же, ребятки, быстрее! Не подведите меня!

Восходящие не могли его услышать. Они погрузились в свой мир из следов энергий, линий жизни и манипулирования Божьей землей. Вокруг них результаты этого манипулирования становились все более явными и извращенными. Мертвый круг стал расти быстрее, почва высыхала и трескалась. Однако его диаметр по-прежнему не превышал десяти ярдов.

Полетели новые стрелы. На фоне шума шагающей армии Джеред уже мог различить крики приближавшихся к ним цардитских лучников. Он сильнее пригнулся. Стрела пролетела у него над головой и вонзилась в землю позади. Еще две ударились о щит. Кован поморщился от удара. Менас чуть подвинулась.

— Все будет в порядке, парень. Верь своим друзьям.

Джеред снова посмотрел на Восходящих, шепча призыв поспешить. Время почти вышло. Лучники уже определили расстояние. Очень скоро они определят и направление, и тогда пары щитов не хватит.

— Еще! — прошептал Гориан.

Его голос странно изменился, словно исходил из уст немолодого мужчины.

Миррон застонала, а Ардуций сказал что-то, чего Джеред не расслышал. Он видел, что руки у них трясутся от усилий. Восходящие погрузили пальцы в землю. Казначей присмотрелся. Трава, земля и корни росли поверх их рук. Их кожа выглядела так, словно на нее нанесли татуировки зеленой и коричневой красками. Они слились с тем, что было вокруг. Джеред содрогнулся, ощутив прилив тошноты.

Раздался громкий треск, который разнесся по всей долине. Голоса цардитских лучников замолкли. Джеред заставил себя повернуть голову и посмотреть поверх щитов. Он увидел, что по склону плато слева от них скатываются какие-то обломки. В сотне ярдов ветки одного из деревьев вдруг резко дернулись.

И все. Джеред уставился на крошечное облако пыли, поднимавшееся к небу. Должно же произойти что-то еще! Цардитские лучники не обратили внимания на полосы мертвых растений у своих ног и наложили новые стрелы.

— Еще, — сказал Гориан. — Толкайте. Дверь открыта. Круг мертвой травы побежал прочь так стремительно, что Джеред не мог за ним уследить. Он услышал низкий рокот. Земля мягко колыхнулась.

— Пора! — сказал Ардуций.

Энергия снова потекла прочь. На крутых склонах двух плато вдруг расцвела мощная жизнь. Деревья рванулись к небу. Бутоны набухли на молодых побегах, тонкие и толстые ветки покрыли листья. И корни, торжествующие корни глубоко и неукротимо вонзились в землю, выискивая новые опоры и пищу.

По обеим сторонам долины, где шли цардиты, появились яркие цвета растений генастро. Рост распространялся все дальше и дальше, далеко за пределы видимости Джереда, и на его лице появилась слабая улыбка. Множество корней быстрее удара молнии проникали во все углубления и трещинки, в каждую слабую точку скальной породы.

Серия новых громких ударов разнеслась по равнине. Земля загудела. Джереду показалось, что он видит, как задрожало все южное плато. Появились новые трещины, более глубокие и отчетливые. Осколки камней отлетали от склонов плато и усеивали землю между ними. Цардитская армия испуганно замерла. Все взоры были устремлены на невероятные вещи, творившиеся вокруг.

А деревья все росли. Высокие и сильные. Их стволы становились толще, их ветки возносились к самому небу. На этот раз Джеред был уверен, что увидел содрогание земли. Он невольно попятился.

— Боже Всеобъемлющий! — выдохнул казначей. — Какая сила!

Сплетения корней обвивали поверхности камней и раздвигали их. Почва начала съезжать со склонов. Все больше корней выбивалось на поверхность плато, подбрасывая камни в воздух. Мучительный скрежет прорезал воздух — словно огромные металлические листы рвались и скручивались. Край северного плато прогнулся и упал внутрь. Тысячи тонн породы с раздробленного склона заскользили вниз, на равнину. Деревья, почва и камень неудержимо и неуправляемо понеслись вниз, пролетев милю, две мили… Намного большее расстояние, чем планировали или могли контролировать Восходящие. Густая пыль поднялась в воздух.

Мгновение спустя южное плато треснуло и раскололось. Линия прошла по его восточному краю, сквозь нее вырвались корни, раздвигая его все сильнее и сильнее, пока оно не развалилось. Примерно восемьдесят ярдов породы откололось и стало падать. А позади них ложе озера тоже треснуло, и вода хлынула наружу, освободившись от каменных оков.

Стена голубого, зеленого и серого рванулась на равнину. Джеред видел, как каменные плиты взмывали в воздух на сотни футов, стремительно освобождаясь от векового давления. Грязь, деревья и камни хлынули вниз волной, которая захлестнула равнину и стоящую на ней армию цардитов. Им некуда было деться.

А вдоль долины побежала вода. Казначей увидел, как кони встают на дыбы, как люди бросаются наутек от несущегося на них колоссального потока воды, направленного Восходящими.

Они не знали, что именно сделали. Масса из камней и твердого дерева обрушилась на беспомощных цардитов. И как бы быстро те ни бежали, вода летела за ними, ловя их и заключая в смертельные объятия. Или же склоны плато рушились, чтобы зажать их в огромные каменные клещи. Круша, давя, ломая.

Звуки разрывающейся земли били по ушам. Вопли цардитов потонули в реве воды. Топот копыт стих под градом камней.

— Стойте! — крикнул Джеред в ухо Гориану. — Стойте! Дело сделано.

Вода волной ударила в противоположный склон долины и отхлынула. Обратный ход докатился до них. Река уже успокаивалась, перекатывала обломки скал на несколько ярдов, а потом роняла и расходилась рябью. Влажное прикосновение к рукам и ногам заставило Восходящих прийти в себя.

Они бессильно упали на землю: лица, испещренные морщинами, безжизненные волосы, иссушенные пальцы. Восходящие лежали, жадно хватая воздух ртами, беспомощные и измученные. Миррон первой попыталась встать, но Менас быстро вскочила и заставила ее снова лечь.

— Не смотри, милая. Тебе лучше не смотреть.

Джеред поднялся и повернулся спиной к хаосу. К бесчисленным трупам, изломанным водой, камнями и стволами, к крикам раненых и убегающих — немногим цардитам, которые каким-то чудом остались живы, — и к счастливцам, находившимся в самом конце колонны и поэтому уцелевшим. К разгромленным семи тысячам.

Казначей посмотрел на легионы Конкорда, на знамена и штандарты, которые по-прежнему вздымались высоко и гордо. На лица пехотинцев и всадников. На центурионов, хирургов и инженеров.

И его оглушила тишина.

848-й Божественный цикл, 40-й день от вершины соластро, 15-й год истинного Восхождения

В конце концов Роберто приказал армии вернуться на плато и разбить лагерь. Он ждал, что солдаты смешают ряды и побегут в долину. Что они налетят на Джереда и его колдунов и разорвут их на части за те зверства, которые они сотворили под Божьим небом. Но легионеры не двинулись с места. Ведь если Восходящие способны были сотворить такое с горными склонами, то что они могут сделать с человеком?