Вот почему даже полное восхищение сыном, даже самая несоизмеримая гордость за него не приносят женщине-матери чувства удовлетворения. Глубоко веря, что она произвела на свет не просто другую плоть, дала начало новой жизни, но подарила миру совершенно ему необходимое, жизнь, человека, без которого миру не обойтись, она ощущает свою жизнь в ретроспективе оправданной; но права не превратишь в занятия; чтобы заполнить свои дни, ей необходимо продолжать столь удачно начатое дело; она хочет чувствовать себя необходимой своему божеству; но внезапно чары спадают, приходит конец сыновней преданности, покорности: появляется супруга и освобождает мать от всех ее функций. Уже много раз описывалось враждебное чувство, испытываемое матерью по отношению к той, чужой, что пришла и «отняла» у нее дитя. Мать воспринимает случайный факт рождения ребенка на уровне божественного, священного таинства: вот почему она отказывается признать, что решение на уровне отношений между людьми может быть более весомым. В ее глазах все ценности уже обозначены, они предопределены природой и прошлым; она не признает ценности свободного выбора. Ее сын обязан ей своим рождением, жизнью, а той женщине, с которой еще вчера не был знаком, чем ей он обязан? Конечно же, она воспользовалась колдовством, приворотом, сумела убедить его в существовании связи, которой доселе не существовало; она интриганка, и корыстная, и опасная. И вот мать уже с нетерпением ждет, что все раскроется, обман обнаружится; подбадриваемая известным мифом об исцеляющих руках доброй матушки, врачующей раны, нанесенные злой женщиной, она всматривается в лицо сына, силясь обнаружить на нем следы его несчастной, мучительной жизни; и она их обнаруживает, несмотря на то что сын уверяет ее в обратном; она начинает его жалеть, тогда как он сам ни на что не жалуется; она следит за каждым шагом невестки, она ее постоянно критикует, не приемлет никаких ее деяний; всему новому, что делает невестка, противопоставляется все то, что делалось раньше, когда-то, в прошлом; утверждение привычки, настойчивое неприятие всего, что ее нарушает, как бы осуждают само присутствие, само существование посторонней, незваной. Каждая из этих двух женщин по-своему видит счастье находящегося рядом с ними горячо любимого мужчины; жена видит в нем того, посредством которого она сможет завоевать мир; а мать, дабы удержать его около себя, все время напоминает ему о детстве; в противовес планам молодой женщины, жены, ожидающей, что муж ее станет состоятельным, займет важный пост, мать выставляет свои незыблемые мотивы: сын «очень хрупкий», ему нельзя перегружаться. Назревающий конфликт между прошлым и будущим возрастает, когда невестка, пришелица, оказывается беременной. «Рождение детей – это смерть родителей»; вот когда эта суровая истина обнаруживается, обретает всю свою силу; мать, надеявшаяся продолжать жить в своем сыне, вдруг осознает, что он ее приговаривает к смерти. Она дала жизнь; но жизнь будет продолжаться и без нее: она уже больше не мать как таковая, а всего лишь связующее звено, одна из составных частей; она низвергается с небес, где царствуют вечные, вневременные идолы; теперь она всего-навсего индивид, стареющий в ожидании своего часа. В патологических случаях ненависть к невестке может довести мать до нервного истощения или даже толкнуть ее на преступление; именно так случилось с г-жой Лефевр; весть о беременности невестки, последовавшая за длительным периодом неприязни, привела к решению убить невестку[430].

В обычных, нормальных случаях бабушка превозмогает свою враждебность; иногда, правда, она отказывается видеть в новорожденном ребенке своего единственного сына и любовь ее к нему сродни тирании; но гораздо чаще молодая мать и ее мать предъявляют на новорожденного свои права; бабушка же со стороны отца новорожденного, ревнуя, испытывает к ребенку противоречивые чувства, где неприязнь выдается за беспокойство о нем.

Иначе развиваются отношения матери со взрослой дочерью, они двойственны: в сыне мать ищет бога; в дочери она находит своего двойника. «Двойник» – неоднозначный персонаж; он убивает того, чьей эманацией является, как видно из повестей По, из «Портрета Дориана Грея», из истории, рассказанной Марселем Швобом. Итак, дочь, становясь женщиной, приговаривает свою мать к смерти; однако она же предоставляет матери возможность пережить себя. Поведение матери варьируется в зависимости от того, как она воспринимает взросление своего ребенка, дочери, видит ли она в этом гибель для себя или, напротив, возрождение.

Многие матери непреклонны в своей враждебности к дочерям; они не могут согласиться с тем, что эти неблагодарные, обязанные им жизнью, отстранили их, отодвинули в сторону; не раз писали о ревности кокотки к свеженькой, молоденькой девушке, ее дочери, невольно изобличающей всевозможные уловки, ухищрения матери, скрывающей возраст; женщина, всю жизнь ненавидящая другую женщину, видящая в ней соперницу, до конца своих дней будет ненавидеть эту соперницу, находя ее даже в собственном ребенке; она постарается удалить от себя дочь или держать ее взаперти, а то и станет прибегать к разным мерам, чтобы не дать дочери осуществить свои возможности. Другой тип – женщина, триумф которой строится на том, чтобы быть показательной, образцовой супругой, матерью, она тоже не отступает так легко, не отказывается от жестокой борьбы, защищая свой трон; эта женщина утверждает, что дочь еще ребенок, а волнующие ее дела – это детские забавы; дочь слишком молода для замужества и слишком хрупка, для того чтобы производить потомство; а если дочь настаивает на замужестве, на желании иметь семью, детей, в ответ она услышит только притворство, неискренность; мать неутомимо станет критиковать поведение дочери, смеяться над ней или над ее знакомыми, пророчить ей несчастья, неудачи с ее избранниками. Если бы было можно, она бы обрекла дочь на вечное детство; ну а если это невозможно, то она постарается затормозить развитие этой новой взрослой жизни, которая борется за себя. Нередко матери преуспевают в своих действиях: многие молодые женщины остаются одинокими или бесплодными, либо у них случается выкидыш, либо отсутствует молоко, и они не могут кормить своего ребенка, не умеют воспитывать детей, вести хозяйство, создать семью – все это может быть следствием пагубного влияния матери. Супружеская жизнь дочери оказывается неудачной. И вот дочь, несчастная, остро ощутившая одиночество, находит укрытие в объятиях матери-государыни, матери-владычицы. Если же дочери удается устоять, между ней и матерью разгорается вечный бой, мать, полагая, что ее незаконно лишили прав, переносит значительную часть своего недовольства на зятя, адресуя ему все раздражение, вызываемое в ней нахальной независимостью дочери.