— Да мне и рассказывать некому. Ты единственный, кто когда-либо интересовался судьбой этой дряхлой посудины.

— Буду тебе очень признателен, мой старый друг, если в ближайшие несколько месяцев ты не станешь посвящать в эти подробности посторонних лиц. Пусть это пока останется между нами.

— Нет проблем, старина! — с готовностью согласился американец. — Я буду нем как рыба, если это доставит тебе удовольствие.

— Большое спасибо, Джулиан, — искренне поблагодарил Куань. — Извини за навязчивость, но у меня к тебе еще одна просьба. Хотелось бы все-таки своими глазами взглянуть на дневник этого Гэллахера. Надеюсь, тебя не затруднит сделать для меня копию? Только не отсылай ее по факсу, я придумал кое-что получше. Сейчас в Вашингтоне находится один молодой сотрудник моей кафедры. Я свяжусь с ним, а он зайдет к тебе и заберет. Договорились?

— Нет проблем, — повторил Перлмуттер. — Всегда готов помочь хорошему человеку.

— Ты мне и вправду очень помог, Джулиан. Хоть и выяснилось, что на «Принцессе Ван Ду» не было и нет никаких сокровищ, ее загадка долгие годы не давала мне спокойно спать, и теперь я счастлив, что она наконец-то разрешилась.

— Уж мне-то можешь не рассказывать, сам сколько раз бывал в таком же положении! — сочувственно заметил Перлмуттер. — Прицепится какая-нибудь хитрая задачка и зудит, зудит, как комар над ухом. Так, пока ее не расколешь, и сон не идет, и кусок в горло не лезет!

— Еще раз спасибо, дорогой друг!

— И тебе всего доброго, старина Куань Чжу. Пока.

По окончании беседы китайский ученый долго еще не мог опомниться от буквально свалившегося ему на голову везения. Столько лет он бился над постоянно ускользающей из рук разгадкой таинственного исчезновения проклятого судна, как вдруг все разрешилось само собой в результате пятиминутного телефонного разговора. Однако, по зрелом размышлении, он решил не информировать о нем Шэнь Циня. До тех пор, во всяком случае, пока сам не изучит во всех подробностях дневниковые записи Йена Гэллахера — буйного рыжеволосого ирландца по прозвищу Гонконг.

Несмотря на почтенный возраст, могучий интеллект и выдающиеся научные заслуги, Куань Чжу оставался в душе наивным ребенком и свято верил, что уважаемый Шэнь искренне разделяет его патриотические взгляды. Не сомневался он и в том, что теперь наверняка доживет до того счастливого дня, когда исторические реликвии, памятники культуры и уникальные произведения искусства, составляющие национальное достояние Китая, вновь займут свои места в залах музеев, откуда были похищены более полувека назад. Старый профессор полностью доверял господину Шэню и не стал ему звонить лишь по той причине, что опасался лишний раз огорчить столь замечательного человека, если сообщенные Перлмуттером сведения по той или иной причине окажутся недостоверными. Но как только он убедится в их аутентичности, благодетель узнает радостную новость первым.

* * *

— Превосходный спектакль, Джулиан! — выразил свое одобрение адмирал Сэндекер, как только телефонная трубка легла на рычаг. — Из тебя вышел бы бесподобный агент по продаже подержанных автомобилей.

— Или кандидат в президенты, — пробормотал Джордино, но его никто не услышал.

— Не знаю, как вы, а я себя чувствую полным дерьмом! — с отвращением проворчал Перлмуттер. — Так бессовестно лгать на старости лет — и кому?! Мы с Куанем сто лет знакомы, всегда уважали друг друга... Как я теперь посмотрю в глаза этому чудесному старику, до седин сохранившему детскую чистоту души и наивную способность видеть в людях только хорошее?

— Не передергивай, Джулиан! — погрозил ему пальцем Питт. — Твой чудесный старик с душой невинного сиротки только что врал тебе, как сивый мерин. Да ты и сам знаешь, что врал! Ему не хуже нас известно, что на «Принцессу» грузили вовсе не меха и тряпки генеральских шлюх и не мебель из загородных дворцов ближайших приспешников Чан Кайши, а музейные ценности и национальные реликвии. То-то он так обрадовался, когда ты ему наплел про «личные вещи». Или взять эпизод с дневником Гэллахера. Почему он настоял, чтобы ты передал копию его курьеру? Да потому что факс можно перехватить, а это ни ему, ни Шэню совершенно ни к чему.

Он, поди, уже вовсю ему названивает — хочет поскорей порадовать, дабы не оскудела рука дающего.

Перлмуттер покачал головой.

— Ты не совсем прав, Дирк. Куань Чжу — человек на редкость принципиальный, абсолютный бессребреник и настоящий ученый в высшем понимании этого слова. Не знаю, чем запудрил ему мозги Шэнь, но готов поставить свой винный погреб против упаковки пива, что он искренне верит в благие намерения своего покровителя. Лично мне кажется, что Шэнь дал моему китайскому коллеге клятвенное обещание вернуть все найденное китайскому народу. Просто не представляю, чем еще он мог бы соблазнить Куаня. Во всяком случае, не деньгами и уж точно не угрозами — жены и детей у него нет, а смертью в его возрасте уже не запугаешь. Что же касается твоего последнего утверждения, то с ним я тоже не согласен. Пока Куань Чжу не получит дневник и не изучит его от корки до корки, он никому ничего не скажет. Между прочим, джентльмены, — обвел он собравшихся вопросительным взглядом, — кому из вас принадлежит авторство этого опуса?

Руди Ганн смущенно кашлянул.

— Вообще-то мне, — признался он. — А что, по-моему, неплохо получилось. Я там даже приписку сделал в конце другим почерком, что Гэллахер скончался в девяносто втором. Так что никому теперь не придет в голову разыскивать его и Катю.

Адмирал бросил испытующий взгляд на главу департамента специальных проектов НУМА.

— Ты уверен, что успеешь поднять весь груз до появления «Нефритового всадника»? — озабоченно спросил он.

— С одним «Ретривером», боюсь, не управимся, — покачал головой Питт.

— Можете не волноваться, — успокоил обоих Ганн. — Я зафрахтовал еще парочку вспомогательных судов. Одно из Монреаля, принадлежит частной фирме, а другое — военное, с базы ВМС в Портленде. Они уже на подходе.

— Операцию необходимо завершить как можно быстрее, но ни в коем случае нельзя допустить утечки информации до окончания работ, — внушительно произнес Сэндекер. — Никто не должен узнать о сокровищах раньше времени, включая мое собственное начальство и Белый дом.

— И куда же вы собираетесь их упрятать, пока все не закончится? — поинтересовался Перлмуттер.

— Дирк арендовал пустующий склад в Манитовоке. Он стоит на отшибе у самого берега, огорожен и имеет собственный причал. Сначала будем складировать там, а как только поднимем все ценности и объявим о находке, передадим на попечение авторитетных музеев. Пускай ковыряются, описывают, фотографируют, реставрируют, охают, ахают и пускают слюни. А сами отойдем в сторонку и станем наблюдать за грызней пекинских и вашингтонских бюрократов. Вот будет потеха!

— А как же Шэнь Цинь? — рискнул копнуть поглубже Джулиан. — Что будет, когда он заявится на озеро Мичиган со своим «Нефритовым всадником»?