Вероятно, царевич Алексей фотографировал многих агентов охраны, потому что в июле 1911 года подарил агенту Голенко на память фотокарточку, на которой он был снят с ним в группе матросов «Штандарта». Наследник был живым и любознательным мальчиком и часто вступал с охранниками в разговор, интересуясь их именем, фамилией, возрастом и «что ты здесь делаешь?». Встретив агента Прокопова через год в Ялте, Алексей Николаевич узнал его и удивился: «Так ты был в шхерах, а теперь тут?» Цесаревич оказался более наблюдательным, нежели его родители.

Агент Осипов 4 мая 1912 года (Ялта) свидетельствует: «При проходе Его Императорского Высочества Государя Наследника я остановился и сошел в сторону. Е. И. В, изволили меня спросить: „Почему ты не стоишь на дороге?“ Я ответил: „Дал проход Вашему Императорскому Высочеству“. Е. И. В. Государь Наследник сказал: „Ничего, места хватит“». При отъезде из Ялты в декабре 1913 года цесаревич поблагодарил агента Соколова за службу и попросил его не ломать печку в Массандровском парке, в которой он пек картошку, до будущего года.

Агент Иванов (1 февраля 1915 года, Царское Село): «Наследник Цесаревич с доктором Деревенько и дятькою Деревенко[225] изволили спросить: „Как зовут кличку собаки?“ На что я ответил: „Лэди Вивиль“, после чего Е. И. В. изволили сойти с санок и играть в снежки, интересуясь собакой в течение 3-х минут».

Агент Петр Григорьев (15 сентября 1915 года, Царское Село):

«Наследник Цесаревич, выйдя из мотора, подошел ко мне, поздоровался и, улыбаясь, спросил: „Почему ты так одет?“ Я ответил, что натер ногу, и трудно одеть русский сапог. После чего в разговоре я упомянул „штатское платье“. Его Высочество, не дослышав правильное название „штатское“, сказал „статское“. Я, не оправдываясь, извинился, что неправильно его назвал слово „штатское“. После чего Наследник Цесаревич спросил меня: „Где лучше — здесь или в Массандре?“ Я ответил, что в Массандре… там тепло… пек картошку с каштанами для В. И. В. Е. В. сказал, что мы и здесь печем картошку каждый день. Я осмелился спросить: „Где?“ Наследник ответил: „У нас в парке и сегодня есть, вот сейчас пойдем все, а каштанов нет“. Дядька Деревенько вмешался в разговор и с согласия Наследника Цесаревича сказал мне, чтобы я сегодня же написал письмо приказчику Массандры Н. А. Беляеву, чтобы он прислал каштанов».

Великие княжны также довольно часто вступали в разговоры с охранниками и задавали им такие вопросы: «Что вы здесь делаете? Не холодно ли вам? На всех ли островах есть наши люди? Сколько человек на каждом острове? Хватает ли людей для смены? Где полковник Спиридович? Кто здесь из наших господ офицеров?»

26 июня 1913 года агент Пашнев докладывал по команде: «Во время Высочайшего съезда на лаун-теннис в 4 ч. 20 м. дня Великая Княгиня Ольга Александровна[226] с флотским офицером изволила проходить мимо меня… и обратилась с таким вопросом: „Ты, стрелок, фельдшер? Ты мне массировал ногу?“ и ответил: „Так точно, Ваше Императорское Высочество“. Кроме того, еще спросила: „Семь лет я тебя не видела?“ — Я еще ответил: „Так точно“».

В июне 1913 года агент Якобсон докладывал, как княгиня Ольга Александровна с фрейлиной и в сопровождении командира яхты «Полярная звезда» вице-адмирала князя Вяземского в финской деревне Падио приказала охране собрать всю местную деревенскую молодежь и устроила праздник с играми, песнями и танцами, гуляли до часа ночи.

29 августа 1914 года, выходя с отцом и сестрой Татьяной из церкви Святого Иоанна Златоуста, великая княжна Ольга Николаевна попросила агента Голенко поменять пятирублевую ассигнацию на золото. 22 августа 1915 года агент-проводник Марин нашел в Бабаловском парке (Царское Село) носовой платок с монограммами великих княжон и доложил об этом Спиридовичу. Резолюция начальника Охранной агентуры: «Доложено Дворцовому коменданту, приказано в конверте отправить Ее Высочеству Великой Княжне Марии Николаевне».

9 октября 1915 года к агенту Покотилову обратилась великая княжна Мария Николаевна и попросила его вернуть во дворец мопса.

Великие князья также вступали иногда с охранниками в довольно продолжительные беседы. 22 июня 1909 года великий князь Михаил Николаевич, проезжая в карете по Новому Петергофу, спросил у агента Васильева, где тот служил и почему выглядит так молодо. Сделав рекомендацию о том, что следовало бы послужить в армии еще несколько лет, сказал: «И я замечаю, у тебя плутоватый вид или же веселый». Потом приказал кучеру ехать дальше.

Больше всех общались с охраной великие князья Георгий и Александр Михайловичи в Ай-Тодоре в районе археологических раскопок. Так, 10 сентября 1909 года Георгий Михайлович проговорил с агентом Архиповым более полутора часов, интересуясь в основном службой агента в армии и в Охранной агентуре. Великий князь Петр Николаевич был, вероятно, озабочен проблемой собственной безопасности, поэтому интересовался у агента Журавлева наличием в соседней с его имением деревне подозрительных дачников.

Конечно, все «сведения» проникнуты духом казенной безликости и патриотизма, и судить об истинном отношении охранников к высочайшим особам и их просьбам по трафаретным фразам «так точно» или «никак нет» невозможно. Подача «сведений» по команде прервалась в конце 1916 года, когда генерала Спиридовича на посту начальника Охранной агентуры сменил его заместитель полковник Невдахов, который, видимо, отменил «пунктик» своего предшественника.

К тому же надвигались грозные события февраля 1917 года — тут было не до «сведений».

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что практически все высочайшие особы обращались к агентам охраны на «ты». Это была вполне естественная и обычная тогда форма обращения дворян и офицеров к нижним чинам и простому люду. Диапазон вопросов, которые задавались агентам, тоже был ограничен, что, в общем-то, свидетельствовало о том, что настоящего интереса к ним ни у царя, ни у его жены и детей не было. Вполне живы и непосредственны вопросы к охранникам лишь у царевича Алексея — он помнит некоторых из них, но и он старается вести себя с ними «по-царски» и «по-взрослому». Проблески внимания к охране заметны у великой княгини Ольги Александровны, узнавшей в агенте Григорьеве человека, который семь лет назад массировал ей ногу.

Вряд ли кому теперь известно, что возникновением служебного собаководства наша страна обязана дворцовому коменданту В. А. Дедюлину и начальнику Охранной агентуры А. И. Спиридовичу. Это историческое событие произошло 10 ноября 1907 года, когда полковник Спиридович обратился к дворцовому коменданту с рапортом, в котором писал: «Ввиду соображений, изложенных мною лично и подробно Вашему Превосходительству, прошу разрешения приобрести в Германии шесть собак для нужд охранной агентуры стоимостью около восьмисот рублей, а равно разрешение на производство в дальнейшем расходов на оборудование местосодержания питомника и содержания их».