Трэвис хотел что-то сказать, но острая боль в лодыжке заставила его скривиться и отдернуть ногу. Но не тут-то было. Непоседливый черный котенок, шипя и урча наподобие миниатюрной пантеры, как клещ, вцепился ему в штаны, без разбора терзая острейшими коготками потертую материю и живую кожу под ней. Он уже занес руку, чтобы хорошенько отшлепать обнаглевшую тварь, но вовремя остановился. Да и котенок, словно почувствовав его настроение, прекратил драть ногу, уселся и, склонив голову набок, уставился на него своими огромными янтарными глазищами. Трэвис сразу оттаял. Бедный малыш! Ему скучно, вот он и придумывает себе игры, демонстрируя показную свирепость.

Играет… демонстрирует показную свирепость…

Трэвис вдруг рассмеялся. Только что зародившийся в голове план сначала показался ему дурацким, наивным, невозможным, но чем дольше он его обдумывал, тем больше убеждался, что замысел не просто хорош, но и дает им реальный шанс. Грейс и Дарж уставились на него с таким видом, будто он сошел с ума. Трэвис не стал их разубеждать. Оборвал смех, нагнулся, подхватил котенка, прижал к груди и снова выпрямился.

— Я знаю, друзья, кто нам поможет устроить отвлекающий маневр, — торжественно объявил он.

Грейс и Дарж навострили уши. Котенок перебрался на плечо Трэвиса, свернулся клубочком и заурчал.

Не прошло и нескольких минут, как все трое, но уже без котенка, столпились перед простой деревянной дверью, не украшенной ни резьбой, ни позолотой. Здесь, в дальнем конце правого крыла замка, было тихо и безлюдно.

Трэвис покосился на рыцаря.

— Ты уверен, что мы попали куда надо? Эмбарец уверенно кивнул.

— Леди Эйрин как-то упоминала, что поселила актеров в Северной башне — единственном помещении в этой части крепости, способном вместить всю труппу.

— Верно, — согласилась Грейс, — больше ничего подходящего тут не найти.

Трэвис глубоко вздохнул, в который раз удивляясь собственной затее. С другой стороны, к кому еще обращаться за помощью, если не к странствующим артистам? Он поднял руку, поколебался еще мгновение и постучал.

Дверь отворилась, но за ней никого не оказалось.

— Эй, кто-нибудь? — позвал Трэвис.

Тишина. Только сумрак в дверном проеме и клубящиеся тени в глубине помещения.

— Пошли, раз приглашают, — пожала плечами Грейс. Дарж наполовину вытянул из ножен кинжал и задвинул обратно.

— Я подожду здесь. Позовете, если потребуется помощь.

Трэвис почти не сомневался, что даже двуручный рыцарский меч окажется бессилен против того, с чем им предстояло столкнуться, но вслух ничего такого, разумеется, не сказал. Обменявшись взглядом с Грейс, он вслед за ней шагнул в темный провал.

Глухой стук за спиной. По всей видимости, от захлопнувшейся двери. Трэвис не стал оглядываться, хотя звук показался ему слишком слабым и отдаленным, а ведь они еще и трех шагов не прошли. Поправив очки, он всмотрелся в полумрак. Первоначальное впечатление оказалось ошибочным; какой-то скрытый источник освещения здесь все же имелся: рассеянное серебристое сияние слабо озаряло посыпанный тростниковой соломой пол и увешанные потертыми гобеленами стены. Вытканные на них сцены изображали то белых оленей, прячущихся за ветвями лесных деревьев и кустарников, то птиц с пестрым оперением, порхающих над кристально-прозрачными струями фонтанов. Нащупав руку Грейс, Трэвис двинулся дальше.

Хрустальный звон колокольчиков прокатился серебристой волной и замер, оставив за собой щемящее ощущение утраты и мурашки на спине.

— Сюда, — потянула его за собой Грейс.

Следуя за звуком колокольчиков, они прошли через сводчатую арку и очутились в смежном помещении. Стены его тоже сплошь покрывали гобелены, но уже не потертые и старые, а свежие, сочных тонов, будто только вчера сошедшие с ткацкого стана. Трэвиса поразило изумительное искусство неведомых мастеров: самые незначительные детали были сотканы с мельчайшими подробностями. Он без труда различал текстуру древесной коры, каждую отдельную травинку, блики солнца на поверхности струящегося в распадке ручейка. Даже пахло здесь свежей травой и зеленью в отличие от воняющих мочой и плесенью замковых коридоров.

Еще одна арка с наполовину затянутым гобеленом входом. Трэвис потянулся отдернуть мешающий пройти импровизированный полог…

… и рука его скользнула по гладкой коре, а по лицу хлестнули холодные влажные ветки.

Не может быть! Это всего лишь гобелен! Он растерянно оглянулся на Грейс, но и у нее тоже глаза округлились от удивления. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент между ними словно проскочила алая молния. Проводив ее взглядом, Трэвис в изумлении уставился на маленькую птичку с ярко-красной, как осенняя рябина, грудкой, охорашивающуюся на ветке, на которой за миг до этого ничего не было. Птичка замерла, настороженно глядя на них зелеными бусинками глаз.

Пальцы Грейс судорожно впились ему в ладонь.

— Куда мы попали, Трэвис? — потрясенно прошептала она.

Трэвис осмотрелся вокруг. Он по-прежнему видел проглядывающие из-под гобеленов каменные стены, да и пол под ногами не изменился, если не считать одной маленькой детали: теперь его покрывала не солома, а опавшие листья, сухие ветки и хвоя. Где-то неподалеку журчала вода, а над головой вместо стропил и балок нависало сплошное зеленое покрывало из переплетенных ветвей.

— Сам пока не пойму, Грейс, — пробормотал он, в то же время сознавая, что все прекрасно понимает: почему бы тем, для кого лес — родной дом, не прихватить с собой маленький уголок, в котором будет тепло и уютно даже среди бездушных каменных стен.

— Приветствую вас, — пропищал совсем рядом тоненький голосок.

— Трифкин! — в один голос воскликнули Трэвис и Грейс.

Маленький человечек восседал, скрестив ноги по-турецки, на широком пеньке. Его зеленая курточка почти сливалась с листвой. Трэвису показалось, что источник серебристого сияния находится где-то за его спиной.

— Я ждал, что вы придете, — сообщил Трифкин. — И в то же время боялся, что вы этого не сделаете.

— Нам нужна ваша помощь, Трифкин, — шагнула к пеньку Грейс. — Мы должны найти способ…

Лилипут жестом оборвал ее речь и кивнул:

— Я знаю.

— Откуда? — удивился Трэвис, приблизившись вслед за Грейс.

— Я видел, как случилось то, что вы задумали устроить на празднике в канун Дня Среднезимья.

— Ура, значит, наш план сработает?! — восторженно подпрыгнула Грейс.

— Да, — сказал Трифкин и тут же добавил: — Или нет. Трэвис в отчаянии застонал. До чего же этот коротышка любит изъясняться загадками!

— Как прикажешь тебя понимать? — набросился он на шута. — Либо одно, либо другое. А чтобы сразу вместе — так не бывает!

— У дерева много сучьев, — ничуть не смутившись, заметил Трифкин. — И все они образуют одно дерево. Но для того, чтобы залезть на него, ты должен выбрать какой-то один.