— Наслаждайся последним часом, Тобиус, и знай: барьер продержится еще три часа, так что найдут тебя уже холодным. Прощай.

Так Тобиус остался один в зале среди обломков разбитых тронов, где повсюду еще поблескивали капли его крови. Он не мог шевелиться, его тело было так разбито и изуродовано, что он и сам бы не взялся себя лечить. Волшебник о многом жалел, особенно о том, что все его попутчики, мимик, Керубалес и Лаухальганда, пострадали по вине его самонадеянности. Маг силен настолько, насколько сильны те, кто следует за его волей, — так о магических слугах говорил еще Джассар. Но если маг без головы, то на что надеяться его слугам?

Еще Тобиус жалел, что последними звуками, которые он услышит, будут мольбы Шепчущего, который не терял надежды прорваться в Валемар сквозь еще одного оскверненного мага. Но этому не суждено было случиться. Леквариотта тихо вытягивала из Тобиуса жизненные силы, отчего волосы его седели, а Шепчущий становился все тише и тише. Перед глазами его встала Йофрид, высокая, статная, широкоплечая и полногрудая дева, преисполненная дикой природной красоты и такой же дикой страсти, та единственная, которую он познал и чему был несказанно рад.

Тобиус умер с улыбкой на обезображенном лице.

После того как Тобиус Моль на глазах сотен волшебников вошел на территорию Академии, все пошло наперекосяк. Спустя какое-то время многие услышали сквозь Астрал обращение Тобиуса, в котором тот обличал архимага Шивариуса Многогранника, называя его ренегатом, повинным в войне с зуланами и саботаже Академии. После этого прошли часы, прежде чем барьер, не пускавший магов внутрь кампуса, начал терять стабильность, и те принялись усердно бить, по нему всеми доступными заклинаниями, невзирая на постоянную помеху в виде воздушной стихии. В конце концов барьер удалось проломить, и, поднявшись на вершину главной башни, маги застали там управителей Академии в полном составе, живых и невредимых.

Вина Шивариуса Многогранника была подтверждена словами управителей, и волшебники Академии получили приказ немедленно начать поиски пропавшего предателя. Но ни архимага Шивариуса, ни магистра Тобиуса найти не удалось. Их не было на территории кампуса.

Маги Академии прочесали мелкой гребенкой леса, холмы, низины, скалы, болота, все города и деревни Ривена. Все силы Академии были брошены на поиски двоих серых волшебников, но все оказалось тщетно — они пропали без следа.

Когда истинная личина Шивариуса Многогранника стала явной, разразился грандиозный скандал, который безуспешно старались замять. Шивариус был объявлен в розыск как опасный преступник за деяния в высшей степени недопустимые — применение запрещенных магических техник и государственный переворот. Академия прибегла к беспрецедентным мерам: она поделилась всем, что знала о мятежном архимаге, с сыщиками Святого Официума, и от того дня самая могущественная церковная организация принялась разыскивать преступника с целью возведения его на костер.

Когда открылась правда о том, что лорд Валарик Вольферин долгое время являлся марионеткой своего придворного мага и действовал против своей воли, ривенское дворянство буквально вскипело. Валарик Вольферин, обретший свою собственную волю, немедленно сложил с себя все регалии временного правителя страны и покинул ряды армии, забрав с собой лишь своих вассалов и их войска. Он удалился в фамильный замок своего семейства Вольферхолл, который не покинул ни разу в течение следующих шести месяцев, пока великие лорды Ривена, собравшись в Ордерзее, решали судьбу королевства. Кто-то считал, что Вольферин просто удалился от позора, который лег несмываемым пятном на имя его рода, чтобы прожить остаток жизни в забвении. Иные же утверждали, что марионеточный узурпатор давно уже бросился на собственный меч.

Великие лорды пришли к мнению, поддержанному единогласно, что единственным верным решением, принимаемым во благо народа Ривена, будет отослать прошение низложенному королю Бейерону с нижайшей мольбой вернуться на законный трон династии Карторенов и возглавить страну в тяжелое время послевоенного восстановления.

У феодалов попросту не было иного выбора, так как ни один из них ни за что не пожелал бы признавать другого своим сюзереном, почитая себя никак не ниже и ничуть не менее достойным претендентом на корону. У каждого из них имелось в подчинении собственное, закаленное в боях и еще горячее после войны войско, а внезапно осиротевшие полки регулярной армии с генералами, не подчиняющимися, по сути, никому после ухода Валарика Вольферина, стали некой разновидностью непредсказуемого стратегического элемента, могшего стать как залогом победы, так и поражения для любого из лордов в войне за трон. Слишком опасной в столь смутное время войне, когда народ заморочен, растерян и голоден. А ведь зима была не за горами.

Взвесив все «за» и «против», великие лорды решили, что король, который в прежние времена славился своей мудростью, отменным политическим чутьем и устраивал на троне практически всех, станет единственным достойным короны человеком.

Бейерон дал ответ не сразу. Он заставил великих лордов мариноваться в собственном соку почти месяц, в течение которого они все очень остро почувствовали его власть. Старик вполне мог не вернуться в Ордерзее из своего Хог-Вуда, и он явственно дал понять, что это не они его возвращают, а он сам снисходит до их просьб и принимает корону в тяжелые времена. Монарх все же вернулся в Ордерзее вместе с дочерью и ближайшими соратниками, которые сопровождали его в изгнании. Он был заново коронован и немедленно получил с полдюжины дипломатических депеш от монархов ближайших держав.

Первым поздравления и заверения в дружбе прислал молодой король Ридена Радован Третий.

Генерал Бальден получил жезл маршала Ривенского королевства и большую боеспособную армию, собранную Вольферином. Почти две трети этой армии Бальден скрепя сердце демобилизовал по приказу короля, вернув пахарей полям, мужей женам, сыновей матерям. Оставшиеся полки являлись отборными, самыми закаленными и наилучшим образом проявившими себя в боях подразделениями, и до конца осени они были переведены в восточные цитадели, поближе к границам с Марахогом и Риденом, на которых до последних недель наблюдалось напряжение.

Войска Марахога немедленно отступили в глубь родных территорий — земля, у которой был полновластный хозяин, больше не казалась такой привлекательной добычей для маров, тем более что на тот момент Ривен обладал самой боеспособной армией на западе Вестеррайха, которая легко смогла бы проложить себе путь сквозь целое королевство. Что же до риденцев, то Радован Третий в своей депеше Бейерону так и заявил, что всеми силами не позволял марам пересечь границы Ривена, пока отважные ривы бьются с нелюдями на западных окраинах страны.

Год сменялся годом, и хотя на поиски пропавших серых магов были брошены колоссальные силы, найти их не удавалось. Имя Шивариуса мелькало тут и там беспрестанно. Из обрывочных донесений следовало, что малефикарум все время появляется в разных частях Вестеррайха, но нигде не задерживается надолго, и попытки Церкви поймать его постоянно терпели крах.