чувств, силуэт Чжичуня бесследно исчез в ослепительном сиянии.

Жертвенные письмена, ползущие по поверхности моря, разлетелись на куски. Электрические разряды пронзали воздух, окружая все живое, не зависимо от того, бог то был или дьявол. Темная энергия загудела и рассеялась. Дрейфующий на волнах айсберг пошел трещинами, и застрявший во льду катер соскользнул на воду, поднимая холодные волны. Одна из них хлынула на борт, окатив находившихся на палубе людей.

Шэн Линъюань рассмеялся. Как рыба, пробивающаяся сквозь толщу воды, черный туман устремился к Янь Цюшаню и тут же заморозил тело умирающего.

Янь Цюшань застыл. Лишь металлические осколки на его груди испустили слабое свечение, образуя тонкий защитный слой, мягко окутавший мужчину.

Как и глупые русалки тысячи лет назад, он держал жемчужину во рту6.

6 明珠 (míngzhū) — чистая жемчужина; драгоценность, сокровище (также обр. о золотом, талантливом человеке, о дорогой вещи).

Ответной реакции темного жертвоприношения удалось превратить в пепел даже воплощение Шэн Линъюаня, не говоря уже о маленьком духе меча.

Когда облака рассеялись, открывая усыпанное звездами небо, на волнах покачивались лишь обломки клинков и побитый катер.

Больше не было ни жертвенных текстов, ни Чжичуня.

Глава 62

Всего лишь меч.

Рискуя жизнью, Ван Цзэ запихнул своих людей и подозреваемых в, готовые вот-вот лопнуть, пузыри, после чего его смыло бурным потоком.

Борьба маленького карпа с огромными волнами напоминала странную игру. Не было даже брызг. У Ван Цзэ кружилась голова, он плыл по течению, понятия не имея, куда его несет. Вдруг, его пузырь на что-то наткнулся, и Ван Цзэ, наконец, остановился, как по щелчку.

Мужчина растерялся и начал постепенно приходить в себя. Перед глазами мелькали звезды, в голове гудело, словно он перенес инсульт. Его взгляд долго блуждал вокруг, пока Ван Цзэ, наконец, не заметил, что пузырь «повис» на одной из льдин.

Густые темные облака рассеялись, позволяя лунному свету озарить море, и Ван Цзэ смог рассмотреть находившихся поблизости Сюань Цзи и Шэн Линъюаня.

Двое мужчин стояли в нескольких шагах друг от друга, один был окутан яростным огнем, а другой непроницаемой темнотой. Сияние крыльев Сюань Цзи разносилось на многие километры вокруг, озаряя безмолвие ночи словно маяк, но оно не могло проникнуть сквозь туман, окружавший Шэн Линъюаня. «Дух меча» парил в трех чжанах над поверхностью воды, что позволяло рассмотреть лишь линию его челюсти и резкую усмешку. Они торопливо переговаривались друг с другом на древнем языке.

— Ты доволен? — выдавил Сюань Цзи.

— Чтобы достичь бессмертия, Вэй Юй обратился к черному колдовству. Он литрами пил детскую кровь, он почти превратился в демона. Когда его подвергли казни тысячи порезов, Вэй Юй затаил обиду. Он не был похож на Алоцзиня. Это то, о чем нельзя говорить в один и тот же день1. Я ограничен Небесами, а тебя держит Чиюань. Если бы я не уговорил жертву нарушить договор, что бы ты сделал? Ты смог бы противостоять Бедствию? — равнодушно ответил Шэн Линъюань.

1 不可同日而语 (bù kě tóng rì ér yǔ) — вещи, о которых нельзя говорить в один и тот же день (обр. в знач.: несовместимый, не имеющий сравнения).

На лбу Сюань Цзи вздулись синие вены.

— Ваше Величество, такие великие деятели как вы привыкли взирать на мир с небес. Вы всегда воспринимали людей как чучело собаки2? Ты…

2 刍狗 (chúgǒu) — соломенная собака, чучело собаки (в древнем Китае использовалась для жертвоприношений, по окончании которых её выбрасывали. Обр. в знач.: ненужная, бесполезная вещь, хлам).

— Я не так высокомерен, — вдруг, Сюань Цзи услышал, как этот бесчеловечный3 владыка людей произнес, — но он всего лишь меч.

3 狼心狗肺 (lángxīn gǒufèi) — волчье сердце и собачьи лёгкие (обр. в знач.: жестокий, бесчеловечный, злодей).

В своей жизни Сюань Цзи успел побывать в заснеженных горах, он видел северное сияние и даже посетил полюс холода.

Но услышав эти слова, он понял, что промерз до костей.

«Всего лишь меч»…

Лишь взмахнув рукавом Его Величество был способен заморозить Тихий океан по обе стороны от экватора. Одной этой фразой он смог превратить Сюань Цзи в ледяную статую.

Ван Цзэ не знал древнего языка, но ему казалось, что атмосфера между этими двумя слишком накалилась. В их руках были обнаженные мечи4, будто они всерьез собирались драться.

4 剑拔弩张 (jiàn bá nǔ zhāng) — меч обнажен и натянута тетива самострела (обр. в состоянии боевой готовности; напряженная обстановка).

Теперь он был на сто процентов уверен, что так называемый «дух меча» Сюань Цзи — самая настоящая подделка. Он никогда не слышал, чтобы чей-то «дух меча» мог превратить океан в огромный айсберг. Даже дух холодильника и дух кондиционера, работая вместе, не смогли бы этого сделать.

Похоже, три тысячи лет назад «братец меч» был очень хорошо знаком с Бедствием клана гаошань. Он знал множество древних тайн, о которых даже Чжичунь никогда не слышал. Он казался поистине удивительным. Если бы не призванный с неба гром, Ван Цзэ мог бы подумать, что Вэй Юй боялся его.

Кроме того, их ауры никогда бы не позволили им стать одной семьей. Эти двое были не просто несовместимы, они полностью исключали друг друга.

Однако…

Ван Цзэ изо всех сил постарался избавиться от защитного пузыря и забрался на льдину. Под его весом от айсберга откололся целый кусок. Плевать на то, кем он там был. Сейчас главное было вернуться на землю живыми.

Треск расколовшегося льда привлек внимание обоих. Спорящие разом повернулись к Ван Цзэ. Мужчина сердито выдохнул и произнес:

— Я… я говорил… это все ваши внутренние противоречия… Может, мы сначала дождемся прибытия скорой, а потом обсудим это? С рассветом администрация города примется за работу, но сначала, помогите же мне!

Юйян всегда был тихим и спокойным городом. Местный филиал Управления здесь называли «домом престарелых». С момента его основания, все работники, начиная от оперативников и заканчивая логистами, жили с десяти утра и до четырех вечера, никогда нигде не отмечаясь5. Никто из них даже не слышал о «сверхурочных».

5 打卡 (dǎkǎ) — отметиться (при приходе на работу и уходе с неё).

Порой они ловили небольшие группы шарлатанов, занимавшихся мошенничеством. Но даже эти случаи здесь уже считались «серьезными» и должны были быть подробно описаны в отчетах. Но сегодня им предстояло встретиться с тем, о чем они раньше только слышали.

Когда раздался сигнал тревоги, свидетельствующий о скачке аномальной энергии, начальник оперативного отдела, Ду Жо, только собиралась ложиться спать. Женщина старательно наносила на лицо питательную маску. Расшумевшуюся тревогу она ошибочно приняла за пожарную сигнализацию, решив, что всему виной ее бесхребетный муж, который