возразить, но послышался звук шагов, и в бар по ступенькам поднялся седоватый мужчина. Вид у него был крайне неухоженный, одежда ветхая, старомодные штаны с заплатами. В руках он держал удочку.

– Бар закрыт! – пренебрежительно бросил Фрай оборванцу с удочкой.

Мужчина никак не отозвался на его слова. Он стоял на пороге и глазел по сторонам, немного щурясь с яркого солнца.

– Я сказал: не обслуживаем! – повторил Фрай.

– Идет ремонт, – пояснила Хейнз, чтобы чужак побыстрее убрался.

Оборванец потряс головой, потом прошаркал к бару и сел на высокий стул.

– Такой поганой рыбной ловли у меня не было по меньшей мере сто лет! Жуть как хочется холодного пивка. – Положив на стойку несколько банкнот, он продолжил: – Кружку пива. Нет, давайте сразу целый кувшин!

Фрай отпихнул его деньги.

– Мистер, раскройте уши. Я вам человеческим языком говорю: бар закрыт. У нас идут перестроечные работы. Незнакомец насупился.

– Что ж мне – в Эшли переться за кружкой пива? – Тут он покосился на хейнзовский стакан с шапкой пены. – Ей-то вы дали! Стало быть, кого-то обслуживаете. Я не хуже других. Плачу двойную плату. Кран работает. Чего вы привередничаете?

У Хейнз закололо затылок. Тут что-то не так. Ее рука скользнула в карман комбинезона и нащупала револьвер. Она встала со стула и отступила на несколько шагов, не спуская глаз с настырного оборванца и косясь на дверь.

– Когда вам что-то говорят, мистер, – сказала она, выхватывая револьвер, – извольте прислушиваться. А теперь берите свою удочку и проваливайте. Бар закрыт.

Фрай тоже потянулся к чему-то под стойкой.

– А если я не желаю уходить, то что? – в растяжечку спросил незнакомец. Затем он ленивым жестом подтянул к себе хейнзовский стакан с пивом и спокойно осушил его. Со стуком поставив стакан на стойку, он насмешливо переводил взгляд с Фрая на Хейнз и обратно.

– Лейтенант! – громыхнуло за ее спиной.

Она полуобернулась на голос Стэна – так, чтобы не выпускать оборванца из поля зрения. Тот широко улыбался...

Внезапно Стэн подскочил к ней и выбил оружие из ее руки. Она чуть было не кинулась кошкой на любовника, но застыла на месте, вытаращив глаза. Стэн вытянулся перед оборванным рыбаком.

– Извините, Ваше Величество, – произнес он, – мы не ожидали вас сегодняшним утром.

Подбородок Хейнз отвис чуть ли не до того места, где у нее начиналась грудь.

– Не переживай, – сказал мужчина. – Я решил появиться заранее – немного поудить рыбку.

Стэн прошел за стойку и налил Императору кружку пива. Рыбак-забияка разом осушил ее, потом повернулся к Хейнз и подмигнул.

– Ваше Величество, – начал Стэн, – разрешите представить вам лейтенанта Хейнз...

– Так это действительно Император собственной персоной. Ну дела...

Император поклонился, не вставая с высокого табурета.

– Ваш покорный слуга, мэм.

Стэн вынужден был подхватить Хейнз за локоть, потому что у бывалого полицейского, детектива из отдела по расследованию убийств, слегка подкосились ноги.

– Заара Ваарид, Заара Ваарид, – повторял Император, катая эти два слова по небу, стараясь разбудить свою память. – Нет, не вызывает никаких ассоциаций... И он больше ничего не сказал?

Стэн тяжело вздохнул.

– К сожалению, это были его единственные слова. Мне очень жаль, но я плохо справлялся со своими обязанностями с тех самых пор, как вы назначили меня вести это дело. – Он придвинул кружку пива к себе, потом решительно отпихнул. – Ваше Величество, я полагаю, мне следует...

– Уйти в отставку? – прогремел Император. – Черта с два! Я по уши в дерьме, а ты хочешь юркнуть в сторону и прохлаждаться!

– Осмелюсь заметить, Ваше Величество, – не сдавался Стэн, – что я не преуспел ни на одном этапе при выполнении вашего задания.

Император начинал багроветь от гнева, однако Стэн упрямо замахал вскинутыми руками, настаивая на том, что каждый человек имеет законное право при желании оставить работу.

– Все мои действия свелись к тому, что я потратил грузовик денег ради наперстка информации. В итоге мы не имеем ничего, кроме кое-каких предположений и сомнительных слухов. Замечательный результат!.. Да, я вышел на Стинберна. И получил его труп. При этом заварил страшную кашу на Кулаке, и вам придется года два утихомиривать тамошних разбушевавшихся шахтеров. Из этой горе-экспедиции я привез два никому не известных слова. Если бы это была операция Богомолов, то вы или Махони оторвали бы мне голову, а что осталось бы – сунули в морозильник.

Император задумался – то ли для устрашения капитана, то ли всерьез обдумывая варианты казни незадачливого детектива. В конце концов он громко фыркнул, потом протянул Стэну свою кружку, чтобы тот наполнил ее лучшим пивом из запасов Криса Фрая.

– Я занимаю то место, что занимаю, благодаря умению быстро принимать решения и затем неуклонно проводить их в жизнь, даже если наружу вылезают какие-то погрешности. Иногда я попадал впросак из-за такой стратегии, но чаще – побеждал. Можешь сколько угодно рыться в исторических архивах – они только подтвердят, что маленький избыток самоуверенности никогда мне не вредил.

Стэн прикусил язык – было бы политической ошибкой затевать дискуссию насчет размеров императорского “избытка самоуверенности”. Поэтому капитан допил свое пиво, набрал побольше воздуха в легкие и – с вежливым наклоном головы – произнес:

– Покоряюсь Вашему Величеству. Что прикажете? Император какую-то наносекунду прикидывал в уме, до какой степени следует посвящать в свои планы молодого человека, сидящего перед ним. Но он не мог не заметить, каким цепким взглядом наблюдает за ним проницательный капитан – понимая, о чем сейчас думает собеседник.

– Дело заключается в следующем, – быстро заговорил Император, так и не решившись довериться капитану до конца. – Таанцы берут меня за горло и настаивают на переговорах по определенному вопросу. Мои советники резко возражают – дескать, Таанский Союз приличные государственные образования не признают из-за его одиозной политической системы, выходит, не может быть и речи о том, чтобы сесть за стол переговоров с ними.

Император замолчал.

– Однако вы считаете, – сказал Стэн, – что в каком-то виде встреча состояться может. Так?

– Не может, а должна, – со вздохом ответил Император. – Я пробовал увильнуть: дескать, если будете настаивать на встрече с первым лицом Империи, переговоры могут и не состояться. Если я лично проведу переговоры, это станет признанием таанской военной аристократии де-факто. В некоторых частях Империи мне этого не простят. Да и негоже, чтобы всякие там инопланетцы крутили Вечным Императором по своему усмотрению, во избежание подрыва самих основ имперской