В ходе Берлинской операции советские войска потеряли 1997 танков и САУ, 2108 орудий и минометов, 917 самолетов[641]. Высокие потери в танках и САУ были обусловлены тем, что танки использовались не в качестве высокомобильных ударных клиньев для обхода Берлина с севера и северо-запада, а были направлены вначале для допрорыва мощной обороны противника, а затем – на улицы Берлина. Характерно, что советское командование понимало неизбежность тяжелых потерь в танках и, соответственно, в людях, однако сознательно пошло на этот шаг. Все списывалось на необходимость скорейшего взятия германской столицы и окончания войны, хотя не последнюю роль при этом играли и некоторые другие факторы, такие как, например, стремление опередить западных союзников, личные амбиции советских военачальников и др.

Пора кровавых столкновений прошла, и наступило время торжественных встреч и приемов. Для Рокоссовского первым таким торжеством стал визит к союзникам. Командующий 21-й армейской группой британский фельдмаршал Б. Монтгомери, которому английский король даровал титул Аламейнского в честь победы под Эль-Аламейном в Египте осенью 1942 г., пригласил Рокоссовского посетить его в штаб-квартире в Висмаре. Визит состоялся 7 мая. С советской стороны присутствовали: член военного совета фронта генерал-лейтенант Н. Е. Субботин, заместитель командующего фронтом генерал-майор Л. Ф. Цанава (Джандава), начальник штаба фронта генерал-полковник А. Н. Боголюбов, командующий артиллерией фронта генерал-полковник А. К. Сокольский, командующий 4-й воздушной армией генерал-полковник авиации К. А. Вершинин, начальник разведывательного отдела генерал-майор И. В. Виноградов. Со стороны англичан – девять генералов.

Кортеж Рокоссовского при въезде в Висмар был встречен британскими офицерами, а фельдмаршал Монтгомери ждал его у входа в резиденцию. Военачальники обменялись рукопожатиями. Этот и многие последующие моменты были запечатлены на пленку корреспондентами советских и иностранных газет, собравшимся толпой у входа. Журналисты не давали покоя Рокоссовскому и Монтгомери на протяжении всего визита.

Первая встреча полководцев двух союзных армий, соединившихся в самом центре Германии после четырехлетней совместной борьбы с фашизмом, прошла в торжественной и теплой атмосфере. Монтгомери и его офицеры оказались проще и общительнее, чем этого можно было ожидать. Само собой разумеется, что и Рокоссовский понравился английскому фельдмаршалу, как он и свидетельствует в своих мемуарах. На прощание Рокоссовский пригласил англичан нанести ему 10 мая ответный визит, и Монтгомери с видимым удовольствием принял приглашение.

О том, как проходила встреча с британцами, Рокоссовский доложил 8 мая Сталину. В докладе отмечалось: «Характерными являются следующие фразы Монтгомери: а) «Вы с войной на западе покончили, а у нас еще Япония. Хорошо бы драться с ней плечом к плечу»; б) «С войной на западе покончено. В дальнейшем будут большие дипломатические трудности, преодолеть которые, по-видимому, будет труднее, чем разбить Германию». В заключение Монтгомери высказал три пожелания: а) быстрее вернуть союзных военнопленных (руководствуясь Вашим разрешением, я обещал это сделать); б) посетить Сталинград; в) встретиться с Вами[642]».

Новая встреча двух командующих состоялась, как и планировалось, 10 мая в районе Ной-Клосте, в 20 км восточнее Висмара.

У арки, украшенной государственными флагами СССР, Великобритании и США, машину Монтгомери ожидал почетный караул, а затем прозвучал салют из 19 орудий. «В почетный караул ставим кубанцев 3-го гвардейского кавалерийского корпуса Осликовского в конном строю, в полной казачьей форме… – вспоминал Рокоссовский. – Англичане долго провожали восхищенными взглядами лихо удалявшуюся конницу. После церемонии встречи гости были приглашены в большой зал, где умело и со вкусом был сервирован стол. Сидя за обильным столом (у англичан беседовать приходилось стоя), наши гости почувствовали себя еще лучше. Беседа приняла задушевный характер. Сам Монтгомери, сначала пытавшийся в очень деликатной форме ограничить время своего визита, перестал поглядывать на часы и охотно втянулся в общий разговор. В заключение с концертом выступил наш фронтовой ансамбль… Этим мы окончательно покорили британцев. Каждый номер они одобряли такими неистовыми овациями, что стены дрожали. Монтгомери долго не мог найти слов, чтобы выразить свой восторг и восхищение[643]».

Во время торжественного обеда маршал Рокоссовский сказал:

– Я предлагаю поднять бокалы за организаторов наших побед, за руководителей, обеспечивших полный разгром гитлеровской Германии, – за Сталина, Черчилля и Рузвельта.

Гости приняли тост. Ответная речь Монтгомери была гораздо пространнее:

– Мы начинали наш путь с разных сторон Европы, – говорил он. – Мы огнем пробивали себе дорогу и вот теперь встретились в центре Германии. Все эти годы испытаний англичане с восхищением следили за борьбой мужественного русского народа. Как солдату мне не приходилось до сих пор видеть советского бойца. Сегодня я с ним встретился впервые и восхищен до глубины души. С началом этой большой войны англичане, проживающие на своих островах, все время видели, как росли замечательные военные руководители России. И одним из первых имен, которые я узнал, было имя маршала Рокоссовского. Если бы о нем не объявляло радио, я бы все равно видел его славный путь по салютам в Москве. Я сам пробил себе дорогу через Африку и был во многих боях. Но я думаю: то, что сделал я, не похоже на то, что сделал маршал Рокоссовский. Я предлагаю тост за маршала Рокоссовского!

После отъезда англичан обед был продолжен. Как свидетельствует генерал армии П. И. Батов, собравшиеся за столом вспоминали пройденный путь. Много хороших искренних слов было сказано в адрес командующего фронтом. Рокоссовский с веселыми глазами стоял в кругу офицеров и генералов, слушал, потом махнул рукой и сказал:

– Бросьте, товарищи, все это. Что бы я мог сделать без всех вас…

Подводя итоги деятельности маршала К. К. Рокоссовского в годы Великой Отечественной войны, остановимся на тех чертах, которые характеризуют его как полководца. Главный маршал авиации А. Е. Голованов дал такую оценку маршалу Рокоссовскому: «Вряд ли можно назвать другого полководца, который бы так успешно действовал как в оборонительных, так и наступательных операциях прошедшей войны. Благодаря своей широкой военной образованности, огромной личной культуре, умелому общению со своими подчиненными, к которым он всегда относился с уважением, никогда не подчеркивая своего служебного положения, волевым качествам и выдающимся организаторским способностям он снискал себе непререкаемый авторитет, уважение и любовь всех тех, с кем ему довелось воевать[644]». Маршал Советского Союза А. М. Василевский писал: «Незабываемый К. К. Рокоссовский был щедро одарен полководческим талантом. Его также отличало особое умение прочно опираться на штаб при решении оперативных вопросов и в управлении войсками[645]».