- Возмутительно! – Сытым баритоном пророкотал чиновник. – Посылают, кого ни попадя.

Толстяк размышлял еще несколько мгновений, потом повернулся и бросил через плечо:

- Работай! Но, чтобы все сделал хорошо. К вечеру я приду, проверю.

Глядя в спину удаляющемуся толстяку, Юань облегченно перевел дух. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, прояви чиновник больше интереса к происходящему.

Извлечь ларец из тайника было делом нескольких мгновений.

Выбрав момент, когда поблизости никого не было, Юань почти с головой проник в водосток, и в следующую минуту сокровище уже лежало в тачке, накрытое большим куском холста.

Сверху Юань заложил его камнями, и присыпал землей.

Еще немного времени ушло на восстановление прежнего облика водостока.

«Все!» - Сказал себе Юань, и покатил тачку к выходу с площади.

Проходя мимо толпы людей, собравшихся у злосчастной галереи, он опустил головной платок пониже и, на всякий случай, отвернулся.

- …..а шайтан забрался ему на плечи и заставил скакать вокруг столба, на котором сидело десять мертвецов и одна ведьма…. – Донесся звонкий голос Адалята, повествующий о его вчерашнем путешествии в подземелье.

Толпа сочувственно ахала.

С трудом, сдерживая смех, Юань быстро покинул площадь.

Через час на постоялом дворе появился заметно уставший Адалят.

- Все в порядке. Он здесь! – Порадовал его Юань. – А ты, я слышал, поверг там всех в трепет?

- Да. Я запугал их на сто лет вперед. Думаю, даже стражники откажутся там служить.

- Когда уходим?

- Полагаю, что дня через два. Как только купцы закончат свои дела.

Юань уже знал, что немалую часть каравана составляли воины, посланные Антиохом на всякий случай, для поддержки молодых людей.

Два дня пролетели быстро, а на третий караван двинулся в обратный путь. Далеко позади осталась Петра с ее фантастическими, высеченными в скалах зданиями.

Верблюды ступали неторопливо, глядя куда-то за горизонт, и их вневременные, двугорбые силуэты четко рисовались на фоне закатного неба. Так было задолго до их времени, так будет и тысячелетия спустя.

Первый раз, расставшись с Ли-цин, Юань не беспокоился за нее. Антиох и его супруга будут заботиться о ней, как о родной дочери. А, по его возвращении, следует решить: пойдут ли они дальше, в Рим, или будут дожидаться возвращения послов в царстве Селевкидов.

Среди воинов, сопровождающих караван, был мужчина лет сорока, с резкими, волевыми чертами лица, выделяющийся среди прочих мощным телосложением и твердым взглядом. Он не был командиром, но все прочие относились к нему с уважением. Молчаливый и, большей частью, погруженный в свои размышления, воин на привалах брался за самую трудную работу и постоянно кому-нибудь помогал.

Юань обратил внимание на этого человека после того, как его ужалила в ногу песчаная змея.

Не моргнув и глазом, он рассмотрел место укуса, достал из-за пояса кинжал и, сделав глубокий разрез, выдавил из ранки обильно хлынувшую кровь.

Юань немедленно подошел к пострадавшему, и предложил ему свою помощь.

- Ты врач? – Спросил воин.

- Меня учили этому искусству, и я знаю, как тебе помочь.

- Хорошо. Помоги, если можешь.

Юань долго работал с воином, нажимая одному ему известные точки на его ногах и руках.

- Что ты делаешь? – Спросил воин. – Мне неизвестны такие способы лечения.

- Я стараюсь вызвать к жизни защитные силы, живущие в твоем теле. Оно само справится с ядом.

Воину, действительно, стало легче. Жар спал, и опухоль уменьшилась.

- Откуда ты? – Спросил воин, когда Юань на другой день подошел к нему, проверить, как протекает выздоровление.

- Издалека. С Востока. А ты?

- Я из Атропатены{189}, что за Гирканским морем{190}. Меня зовут Гылман.

- Ты служишь здесь?

- Я бежал из Рима, где был рабом в каменоломнях. Жизнь самой последней собаки лучше, чем голодное существование италийского раба. Ночью мы напали на стражников, ушли в горы и почти год провели там, нападая на римские обозы и города. К нам стекались беглые рабы и гладиаторы. Мы уже представляли собой большую силу, и в будущем хотели идти на Рим, когда против нас бросили легион. Мы сражались, как львы, но силы были неравны. Большинство погибло, а уцелевшим удалось на кораблях уйти к Селевкидам. Меня приютил гиппарх Антиох, и в благодарность я служу ему верой и правдой. Цель всей моей жизни, и единственное желание моего сердца – уничтожить Рим, смести его с лица земли!

Лицо воина пылало гневом, и ноздри раздувались от ненависти.

- Тяжелая судьба! – Заметил Юань, вернувшись к Адаляту.

- У Гылмана? Да, этот человек прошел страшный путь. Думаю, он не сказал тебе главного: именно он был предводителем восставших рабов в Италии. Позднее Римский Сенат пронюхал о том, что он скрывается в нашей стране, и потребовал его выдачи. Но мой дед отказался это сделать.

Настал день, когда уставший караван вошел в пределы гиппархии Антиоха.

- Скачи вперед! - Послал Адалят молодого воина на быстром коне. – Сообщи гиппарху, что мы возвращаемся с победой.

Антиох с супругой и их свитой вышли навстречу своим посланником.

Лицо гиппарха светилось и человек, увидавший его впервые, с трудом признал бы за ним восемь десятков, прожитых на земле лет. Под стать ему смотрелась и красота госпожа Симург. Четверо сыновей – рослые, статные мужчины, с семьями стояли позади них.

«Интересно: кто из них отец Адалята? – Подумал Юань.

Среди женской части присутствующих, в наряде восточной женщины, Юань увидел и Ли-цин.

Всадники спешились. Юань достал из повозки драгоценный ларец, укутанный в плотную ткань, развернул его и передал внуку гиппарха.

Адалят подошел к Антиоху, низко поклонился, открыл серебряный сундучок, и поставил его к ногам деда.

Тот, не веря своим глазам, несколько мгновений разглядывал потерянное когда-то чудо, затем взял в руки золотое платье, встал и высоко поднял его над головой.

Драгоценная, неповрежденная временем ткань, просияла в лучах утреннего солнца.

Двор огласился восторженными криками.

Антиох повернулся к госпоже Симург, и бережно протянул ей свой свадебный подарок.

Вечером был праздник. Звенели певучие струны еще невиданных Юанем музыкальных инструментов. Под глухой барабанный бой в стремительном древнем танце летели стройные фигуры юношей.