– Что это? – (Джулиан вытирала ей лоб.) – Кто там?

Джулиан сглотнула:

– Принц Гума.

– Отошлите его, – сухим от злости голосом велела Мариан. – Рыцарь Брамель, не пускай!

Глориан, пока стражники теснили от нее супруга, успела увидеть его лицо, блеск золотистых глаз. Она обхватила руками живот:

«Я ему тебя не отдам!»

Жжение меж бедер стало много сильнее. Она стискивала руки своих дам, едва не ломая им кости, из горла прорвался вопль. Хотела бы она уйти в молитву или сон, но ни то ни другое не давалось. В тумане новой схватки она вспомнила Нумун из Карментума – может быть, обратившуюся теперь в прах вместе со своей республикой. Не стоило ей завидовать.

А все же Нумун никогда не приходилось рвать собственное тело.

«Будь ты проклят. – Тихий голос, ее собственный голос. – Будь ты проклят, Галиан Беретнет. Тебе не пришлось так страдать, за что же страдают все твои потомки?»

Она обмякла, веки тяжело легли на глаза.

– Не сдавайся, Глориан, – уговаривала Джулс.

«Почему нельзя иначе?»

Глориан уронила голову на подушку. Она устала – так устала. Ей виделся Фиридел, готовый заживо проглотить ее дитя.

Огненное Чрево выплеснулось на Инис. Вулферт Гленн издали смотрел слезящимися от ветра и дыма глазами. Он добирался сюда не одну неделю, и вот перед ним оно – Сеннингское нагорье.

Конь нес его к Полому Гребню, где, по словам Риксарда, укрылся отец. Виверны с присными раньше его обнаружили укрытие. Пропитавшаяся кровью земля стала жидкой грязью, ревущие по всей равнине огни окрасили ночь багровым. И осветили морщинистые скальные лбы.

Он, одетый в кольчугу, скакал в самую гущу схватки.

– Держать строй! – прогремел приказ справа.

Вулф осадил коня, узнал голос. И тут же увидел Роланда в свете взметнувшегося над травой пламени – высокого, как великаны из северных легенд. Вулф заслонил лицо.

Крики боли и страха. Три виверны, выискивая добычу, освещали равнину огнем из пасти. Куда ни кинь взгляд, всюду безумие: дыбящиеся со ржанием кони, труп на трупе… Оживший кошмар.

– Вулф!

Его выворачивал кашель от забившего горло пепла. Натянув на рот обвязку из мокрой ткани, он выхватил копье – подарок Тунувы – и разложил его, как она показывала. Едва защелкнулись петли сочленений, он развернулся на голос и увидел брата – в грязи и крови, рубящего с седла чудовище.

– Ролло! – проорал Вулф сквозь грохот, и тут же тяжелый удар свалил его в грязь, вышиб дух из груди.

Перевернувшись на бок, Вулф увидел уродливого быка. Зверь поднял на рога его коня и, выдувая искры из ноздрей, обернулся к человеку. Пока Вулф барахтался в смрадной жиже, зубы впились ему в плечо. Болезненно вскрикнув, он ткнул копьем в голую шею зверя – наконечник вышел в пасть и пронзил нёбо.

– Вулф!

Весь в грязи, Вулф вырвал копье и пополз, не в силах подняться. Плечо горело.

– Трит! – Лязг металла заглушил голос. – Трит!

Он растолкал солдат, увернулся от бескрылого змея. Над ним пронеслась виверна – Вулф нырнул и врезался прямиком в Трита.

– Откуда тебя принесло? – проорал тот сквозь повязку на лице. – Давно здесь?

– Из Лазии. Только вернулся.

Вулф отпустил друга, чтобы подхватить щит убитого рыцаря, взвесил его на руке, и вот они уже стоят спина к спине.

– Обороняем Полый Гребень?

– Как видишь. – Трит смахнул пот со лба. – Там королева Глориан. Рожает.

Вулф ошарашенно вылупился на скалы невдалеке:

– Она как туда попала?

– Так неудачно сложилось.

– Мне надо туда, к ней.

– А то как же, валяй! Покажи принцу Гуме, кто наставил ему рога, – гаркнул на него Трит. – Брось дурить, Вулф. Она бьется там… – Он выпустил две стрелы кряду. – А мы – здесь.

Вулф кивнул и занес копье.

94

Когда Думаи впервые увидела Эпабо – таинственного помощника своего отца, – тот кашлял кровью в снегах горы Ипьеда. Сейчас он был еще слабее и кашлял в тряпицу копотью.

Ему по локоть откусили левую руку. Целители южного лагеря сделали что могли – промыли и прижгли культю, но до того раненому пришлось проделать долгий путь. Даже не потеряй он так много крови, заражение было неизбежно.

Его принесли в лес на растянутой шкуре. Сейчас он умирал в маленькой палатке. Думаи дождалась просветления в его сонливом беспамятстве.

– Ты меня слышишь, Эпабо?

Тот еле кивнул. Обрубок руки был обмотан холстиной.

– Принцесса Думаи. Умоляю, не подходите. Вдруг во мне красная болезнь.

– Что это было?

– Крылатая тварь ночью на дороге. Я увидел, только когда она вонзила в меня железный зуб.

Думаи оглянулась на мать, молча спрашивая, вынесет ли такое человеческое тело. Унора чуть заметно покачала головой.

– Теперь такие твари рыщут по всем провинциям. Сейки в огне, – сказала Думаи. – Как ты решился выйти из Районти?

– Должен был вас увидеть. Рассказать, что творит речной хозяин.

Она опустилась на колени там, где стояла. Страх теснил ей живот.

– Войдя в храм, ты переменил ход моей жизни. Говори. Твои вести снова все переменят?

– Боюсь, что так. Видно, наша история замкнет свой круг.

– Ты нашел меня, выслеживая госпожу Никею?

– Я не спускал с нее глаз, но, когда она ушла из дворца, не счел нужным преследовать. На этот раз нет. – Он поморщился от боли. – Не знаю, хватит ли мне времени объяснить. Зовите Фуртию Буревестницу.

– Сузу нужна помощь?

– Да.

Думаи кивнула и закрыла глаза. Камень висел на шее, укрепляя связь.

«Великая, ты нужна мне. Сможешь прийти?»

«Огонь силен, дитя земли».

«Кажется, он так разгорелся, что грозит моей оставшейся во дворце сестре. Если ты близко, приди, прошу».

«Иду».

Эпабо облизнул запекшиеся губы. Пот блестел у него на ключицах, стекал по лицу. Унора вышла и вернулась с чашкой чистой воды, поставила так, чтобы он мог дотянуться.

– Речной хозяин никогда особо не заботился о провинциях, – заговорил Эпабо, – но, когда стало ясно, что он не защитит народ, смятение и недовольство охватили даже знатных, даже его собственный клан. Огонь уже пожирал большие города. Нас защищали только вы, принцесса Думаи. После исчезновения госпожи Никеи я решил не идти за ней, а остаться и позаботиться об императрице Сузумаи. Однажды ночью речной хозяин верхом ускакал из дворца, оставив двор в беспорядке. Я думал, он разыскивает непослушную дочь. Но он вернулся… другим. Спокойнее, чем был. Он отказался встречаться с Государственным советом, заперся в Водяном павильоне. И по-прежнему ничего не предпринимал против охватившего страну пожара. Показавшись наконец, речной хозяин объявил, что искал средства покончить с нашими страданиями. Он обратился к старинной западной легенде – к легенде о Безымянном.

Думаи оглянулась на мать.

– Я оставила тот свиток твоему отцу, – выдохнула Унора. – Должно быть, он хранился в Водяном павильоне.

Эпабо кивнул:

– Согласно той легенде, огромный красный змей налетел на город Юкала в земле Лазия. Ее правитель Селину нашел способ задобрить чудовище. Поначалу он отправлял ему в пасть скот, потом стал жертвовать людей, каждый день жребием определяя, кому умереть. Наконец жребий пал на его дочь,