С 11 марта по 5 апреля подводная лодка UC-23 в районе Евпатории захватила русские пароходы «Труд», «Казак» и «Ольга».

Согласно Брест-Литовскому мирному договору все корабли Черноморского флота должны были разоружиться в Севастополе. Однако экипажи кораблей не хотели разоружаться, что послужило немцам предлогом для оккупации Севастополя.

Командование Черноморским флотом еще в конце марта получило указание из Москвы готовиться к переводу флота в Новороссийск. Однако украинские националисты, поддержанные командующим флотом контр-адмиралом М.Н. Саблиным, начали уверять матросов, что в случае перехода кораблей под власть Центральной рады немецкие войска приостановят наступление на Севастополь. Вначале часть матросов поддалась лживой агитации националистов. На дредноуте «Воля» и крейсере «Память Меркурия» были подняты «желто-блокитные» флаги, но с флагманского дредноута «Свободная Россия» последовало приказание: «Немедленно убрать флаги Центральной рады и поднять красные флаги. Неисполнение приказания будет расцениваться как измена». Эскадренный миноносец «Гаджибей» подошел к «Воле», отрепетовал приказание флагмана и предупредил: «Если приказание не будет выполнено» то «Гаджибей» выпустит торпеду». Флаг Центральной рады был спущен.

29 апреля 1918 г. в 23 ч 12 эскадренных миноносцев, вспомогательный крейсер «Троян», 65 моторных катеров, 11 буксиров, 47 барж и 8 транспортов ушли в Новороссийск.

30 апреля на Северной стороне Севастополя показались передовые отряды германских войск.

Вечером того же дня дредноуты «Свободная Россия» и «Воля», пять эскадренных миноносцев и другие корабли стали выходить из бухты. С высот Северной стороны германские полевые пушки открыли по ним огонь. «Воля», «Свободная Россия» и три шедших впереди эсминца прорвались в открытое море. Эсминец «Гневный» был подбит артиллерийским огнем противника и выбросился на берег в районе Ушаковой балки, эсминец «Заветный» был затоплен своей командой в порту. Подводные лодки и малые корабли возвратились в Южную бухту. В Севастополе остались шесть броненосцев, два крейсера и ряд других кораблей, многие из которых не были укомплектованы личным составом.

30 апреля «Гебен» и «Гамидие» вышли в море. («Бреслау» погиб на минах 20 января 1918 г. в Эгейском море.) В ночь на 1 мая крейсера заняли позицию перед Севастополем.

2 мая «Гебен» и «Гамидие» вошли в Севастополь. 3—4 мая немцы подняли германские флаги на русских кораблях, оставшихся в Севастополе. Немцы назначили капитана 1-го ранга Остроградского «морским представителем Украинской Державы». Но никакой власти ни Остроградский, ни сама «держава» в Севастополе не имели. Всем распоряжался германский адмирал Гопман. Казенное, равно как и частное, имущество в Севастополе бессовестно разграблялось немцами.

13 мая на крейсере «Прут» (бывший «Меджидие») был торжественно поднят турецкий флаг. Затем крейсер «Гамидие» взял «Прут» на буксир и отвел его в Стамбул.

7 июня «Гебен» вошел в севастопольский док, где в течение недели прошел ремонт. (Последний раз он был в доке 4,5 года назад, так как у турок не было подходящего дока.)

1 июня последний отряд кораблей прибыл в Новороссийск. Тут перед русскими моряками возник вопрос — что делать дальше?

24 мая, еще до ухода кораблей в Новороссийск, начальник Морского генерального штаба Е.А. Беренс представил Председателю Совнаркома доклад, где говорилось: «Германия желает во что бы то ни стало завладеть нашим флотом. Дальнейшие с нашей стороны попытки разрешить вопрос переговорами при вышеизложенных условиях дают только Германии возможность выиграть время и явно ни к чему не приведут. Наши суда в Новороссийске попадут в руки даже не Украине, а Германии и Турции и создадут этим в будущем господство их на Черном море... Все эти условия показывают, что уничтожение судов в Новороссийске надо произвести теперь же, иначе они несомненно и наверное полностью или в части попадут в руки Германии и Турции».

На докладе Морского генерального штаба В. И. Ленин написал: «Ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно».

На имя командующего и главного комиссара Черноморского флота 28 мая была направлена секретная директива за подписью Ленина с приказанием «утопить все суда Черноморского флота и коммерческие пароходы, находящиеся в Новороссийске».

Таким образом, болтовня нынешних СМИ о том, что Ленин-де по злому умыслу решил утопить флот, не имеет никаких оснований. Ленин просто доверился специалистам, причем не большевикам, а офицерам царского флота. Между тем 3 июня перед Новороссийском заняла позицию подводная лодка UC-23. А 52-й германский корпус начал продвижение с целью занятия Новороссийска.

Однако вопрос о судьбе флота решила не ленинская телеграмма, а матросский референдум, проведенный 16 июля в Новороссийске. Референдум дал 939 голосов за возвращение в Севастополь, 640 — за затопление флота в Новороссийске и около 1000 воздержалось от голосования. По дредноутам распределение голосов было таково: на «Воле» за возвращение — 360, за потопление — 140; на «Свободной России» за возвращение — 350, за потопление — 340. В результате 17 июля вечером «Воля», эсминцы «Пылкий», «Поспешный», «Дерзкий», «Беспокойный», «Жаркий» и «Жуткий» (на которых было всего состава 730 человек) и транспорт «Троян» ушли из Новороссийска в Севастополь. Остальные корабли 18 июня были затоплены на внешнем рейде Новороссийска.

Дредноут «Свободная Россия» был потоплен четырьмя торпедами с эсминца «Керчь». Вместе с ним у Новороссийска были затоплены эсминцы «Фидониси», «Пронзительный», «Гаджибей», «Калиакрия», «Капитан-лейтенант Баранов», «Лейтенант Шестаков», «Сметливый» и «Стремительный». Эсминец «Керчь» ушел в Туапсе, где был затоплен своей командой.

19 июня «Воля» и сопровождавшие ее корабли пришли в Севастополь. По требованию немцев эти корабли были поставлены в Стрелецкой бухте Севастополя. Экипажи свезены на берег. Корабли были частично разоружены — сняты замки и ударники с орудий, выпущен воздух из торпед и т.п.

Немцы и турки стали безраздельными хозяевами Черного моря. 1 августа в Поти прибыл германский транспорт «Корководо» и высадил десант

В Батуме стала базироваться турецкая канонерская лодка «Бурак-Рейс». А в Новороссийск пришел турецкий минный крейсер «Пейк-и-Шевкет». Однако дни торжества германо-турецкого флота на Черном море были уже сочтены.

С осени 1916 г. командующего Кавказской армией великого князя Николая Николаевича заботили не столько военные дела, сколько разговоры о возможном дворцовом перевороте в России. К нему зачастили руководители масонов из Петрограда и Москвы, которые делали великому князю весьма лестные предложения: в минимальном варианте он вновь становился Верховным главнокомандующим русской армией и флотом, а в максимальном — Николаем III. В ходе «генеральского плебисцита», организованного 2 марта 1917 г. генералом Алексеевым, Николай Николаевич высказался за отречение царя и сразу же выехал в Ставку, бросив Кавказскую армию. Николай Николаевич ехал принимать командование, но масоны его обманули, и в пути он получил приказ Временного правительства, которым он вообще лишался всех должностей в русской армии.