позавтракала. – Мама появилась в гостиной, пока я снова пребывала в размышлениях и не заметила, как Мэгги начала ерзать и капризничать. – Давай заберу малышку.

– Конечно, – кивнула я и выпустила дочку из объятий.

Стоило маме покинуть комнату, как вошел Мэлвин.

– Думаю, ты бы хотела поговорить.

– Правильно думаешь.

– Позволишь?

Жестом я указала на диван, приглашая сесть.

– Почему тут тебя называют Мэлвином Дизом? – Я сразу решила начать допрос.

– Фамилия Солт здесь не должна звучать.

– Причина?

– Джо, это не моя тайна. Придет время, и ты узнаешь.

– Это угрожает моей семье? – немного требовательно спросила я.

– Нет. И не будет, – заверил он.

– Хорошо. Ты здесь важная шишка?

– С чего это? – Он сделал невинные глазки, но я уже знала этот взгляд.

Извини, дорогой друг, но этот номер я слишком часто видела, чтобы наслаждаться им.

– Не держи меня за дуру, Мэлвин, – его имя пришлось произнести с нажимом.

– Я тебя за дуру никогда не держал, Джоанна. – Обращение ко мне по полному имени означало одно: Мэл в ярости. – И сделал все возможное, чтобы ты с семьей оставалась в безопасности. Происходящее вокруг может тебя удивить или шокировать, но поверь – так надо. Ты ведь доверяешь мне?

– Разумеется, – не думая, ответила я. – Я могу это принять, Мэл, просто объясни мне, зачем вся эта конспирация? Это из-за меня? Из-за того, что я убила Томаса?

Друг тяжело вздохнул. Я видела, как на его лице борются противоречивые эмоции, но отступать не собиралась. Мне нужны ответы.

– Прости, Джо. Не могу, – с сожалением проговорил он.

Я отшатнулась от него, нахмурившись. Даже удивление на лице не стала прятать. Мэлвин никогда и ничего не скрывал от меня или Томаса. Значит, дело и правда во мне. И в убийстве.

Поджав губы, я кивнула. Мне ничего больше не оставалось, как смириться с неизвестностью, которой окутана личность друга. Доверие – основа любых взаимоотношений. Мэлвин ни разу не подводил меня, так с чего я должна переживать и в этот раз? Если так будет лучше, то я готова мириться с этим.

– Ладно, – спокойно сказала я, потирая ушибленные костяшки, на которых уже образовалась корочка.

– Ладно? – не верящим тоном переспросил он.

– Да, ладно, – подтвердила я, наблюдая, как Мэл удивляется еще сильнее.

– Никаких истерик и допросов?

– Ты сам сказал, что не можешь раскрыть мне всего. Я верю тебе, Мэлвин, и прошу лишь об одном – не подводи.

Он приблизился ко мне, склоняясь так, что наши глаза оказались на одном уровне. Было немного неловко, но с места я не сдвинулась ни на йоту.

– Я поклялся тогда, шесть лет назад, что никогда не оставлю вашу семью в беде. Буду рядом с девочками, с тобой. С тех пор ничего не изменилось, Джо.

Я не заметила, что ладонь прикоснулась к щеке, а взгляд зеленых глаз упал на губы. Он придвинулся еще ближе, недвусмысленно намекая на дальнейшее действие, но…

Мягко убрала его руку, слегка отстраняясь. Он закрыл глаза и мимолетно улыбнулся, покачивая головой.

– Прости, Мэл, я не могу.

– Я все понимаю, Джо, – Мэлвин по-доброму посмотрел на меня. – Это я должен просить прощения.

– Все в порядке, – успокоила его, уверенная на сто процентов, что это не так.

Он встал и направился к выходу, но остановился и обернулся.

– Кстати, из-за того, что я оставил военную карьеру, мне пришлось найти другую работу. И да, ты теперь будешь работать вместе со мной.

А день продолжает изобиловать интересными новостями.

– Правда? Где? Кем?

– Наша работа будет сменной. Ты и я разносим еду на банкете элиты.

– Официанты?

– Да, Джо. Вспомнишь былые времена! – Он весело подмигнул и зашел в комнату напротив.

Глава 7

Шесть лет назад

Лужайка родительского дома освещалась бы солнцем в любой другой день, но сегодня небо вторило трауру, царящему вокруг. Эдгар Грин, лучший человек на свете – мой близкий друг, наставник в жизни, первый защитник и крутой мужчина – теперь покоился в земле на городском кладбище.

Это разбило мое сердце впервые в жизни.

Соседи, дальние родственники, приятели со старой работы – никто из них не был опечален гибелью папы. Первые пришли поглазеть, ведь в этом районе даже преступлений не случалось, а тут целые похороны! Родственники, которые даже в День Благодарения не присылали открыток, ни разу не позвонили, понадеялись, что им что-то перепадет от наследства.

Слетелись, как коршуны на добычу.

Падальщики.

Приятели с работы, где папа трудился на протяжении тридцати пяти лет, выразили нам соболезнования, и даже чья-то из их жен потрудилась испечь лазанью…

Притворные улыбки, запах чужой еды, которую гости принесли, вызывали стойкий приступ тошноты. Меня уже рвало сегодня, просто от воды. Всю процессию Томас не отходил от меня ни на шаг. Его рука на спине и постоянное присутствие защищали меня, словно кокон, ото всех переживаний.

Я любила папу всем сердцем, но морально готовилась к тому, что родители невечные. Это началось чуть больше трех месяцев назад, когда мать Томаса скончалась от продолжительной лимфомы. Он тогда впервые открылся мне с новой стороны. Я увидела, что мужчинам слезы не чужды.

Такой исход нормален: дети хоронят своих родителей. Естественный ход вещей. Но когда папа схватился за голову и не смог нормально заговорить, я страшно испугалась. Мы вызвали скорую, в машине которой он и скончался. Инсульт – такой диагноз поставили после вскрытия.

– Джоанна, милая, прими мои соболезнования, – к нам подошла тетя Элиза, от которой за милю несло отвратительными духами. – Ты же знаешь, я так любила своего старшего брата!

Ага, и присылала раз в год на Рождество потрепанные открытки с ближайшей заправки.

Я кивнула и невольно поднесла ладонь ко рту, чувствуя, как желчь снова подступает к горлу.

– Джо, тебе плохо? – шепот Томаса раздался у уха.

– Да, мне надо отойти.

Я уже буквально неслась в сторону уборной. Еле добежав до унитаза, выполнила грязное дело, подкинутое моим неадекватным организмом.

Да что же это такое?

– Детка, ты тут?

Мама стукнула в дверь.

– Да, минуту, – откликнулась я, чувствуя, что сил вообще не осталось.

Быстро сполоснула лицо и руки, после чего вышла из уборной.

– Дорогая, пойдем-ка в комнату, ты вся бледная. – Она приложила тыльную сторону ладони к моему лбу, а второй рукой приобнимала и направляла в жилую часть дома. Я покорно следовала с ней, искренне недоумевая, откуда такая слабость и тошнота.

Возможно, стресс или отравление. Но чем? Водой?

Мы зашли в мою