– Что стряслось? – Она закрепила резинкой прическу и подошла ближе, переходя на полушепот: – Он провинился? Чем?

Я наклонилась, чтобы девочки не слышали.

– У него были стеклянные глаза и странное поведение, а когда я его расколола, даже отпираться не стал, но умолял, чтобы не выгоняла.

Мама опустила взгляд и кивнула.

Мне стало не по себе.

То есть, она ни возмущалась, ни причитала, а просто смиренно кивнула! Такая реакция вызвала волну негодования, потому что я подозревала причину маминого поведения.

– Ты знала? – пораженно выдохнула я.

– Догадывалась, но одними предположениями я бы ничего не добилась, а выставила бы себя глупой старухой, так что…

– Мам! – Я положила ладони ей на плечи и обеспокоенно заглянула в глаза. – Я никогда не назову тебя глупой старухой! Ты единственный человек, которому я могу доверить все. Прошу, если тебе что-то когда-то покажется странным – сообщи мне. Это касается нашей семьи и ее благополучия!

– Хорошо, детка, – она слабо улыбнулась и дотронулась до моей руки. – Беги, тебе не стоит опаздывать.

Чмокнув маму в щеку, я поцеловала Поппи и обняла Мэгги, подняв ту на руки. Мама забрала малышку и пожелала хорошего дня.

Быстренько добравшись до заветного небоскреба, поднялась по лифту в знакомое помещение и обомлела. Теперь тут стояли столики и стулья, а не та жалкая имитация мебели, с которой тренировались ранее.

Обреченно вздохнув, мысленно послала Мэла ко всем чертям, потому что без него будет тяжко. В моральном плане. Это внешне я хочу казаться такой непробиваемой, но внутри… кидает из одной крайности в другую, а ночами льются слезы по горькой утрате. Да, я до сих пор скорблю. И даже не знаю, что хуже: то, что я убила Томаса, или то, что я чувствую при мысли о том, что это мог сделать кто-то другой.

Однако на финальной репетиции предстоящего банкета я была сосредоточена только на лавировании между столов и на том, чтобы не зацепить других официантов. Это выматывало не столько физически, сколько морально, потому что мозг вынужден был всю дорогу находиться в жутком напряжении, анализируя обстановку ежесекундно. Это вам не просто «принеси-подай», нет. Это, как выразился Кинч, искусство перевоплощения и слияния. Хотя слушать его было еще более высшей формой пытки, чем сама тренировка.

Репетиция закончилась позже обычного: за окном уже стемнело. Я не переживала насчет этого, ведь до дома не надо было идти заковыристыми улочками. Выйдя из высотки, пошла по прямой, а когда преодолела половину пути, с правой стороны, из переулка, услышала обрывки разговора. Точнее – наезда.

– … шлюха конченная! Думаешь, меня это волнует?!

– Да он мне никто! – возмущенно ответила девушка. Голос у нее был знакомый.

Моя справедливая натура стала выкарабкиваться из-под панциря цинизма. Я приблизилась к ним, стараясь держаться стены дома.

– Ты посмотри, Грэг, она возомнила, что может огрызаться!

Я их с трудом разглядела. Двое мужчин, довольно опасной наружности, прижали к стене девушку, которую я не сразу узнала, а когда напрягла зрение, то ахнула.

Мужчины прессовали Кортес!

Не приемлю никогда, чтобы с женщиной грубо разговаривали, а уж о рукоприкладстве и речи быть не может. Чем же ты им насолила?

Резкий выпад одного из них – и Кортес согнулась пополам, корчась на земле от боли.

Черт!

Понимала, что это не мое дело, но все решила фраза полоумного дружка ударившего.

– Я предлагаю прямо тут взять ее и хорошенько отыметь. А когда зазвучит сирена, привяжем к трубе и пусть подыхает. И тогда будем считать, что долг уплачен.

Второй расхохотался.

– Ни хрена себе ты голова, Фрэнк. Давай покончим с ней…

Пока Грэг, если я правильно услышала, справлялся со своими штанами, Фрэнк схватил Кортес за волосы и резко поставил на ноги, прижав лицом к стене дома.

Я огляделась по сторонам – на улице никого не было. Ублюдки выбрали верное время. Видимо, не в первый раз занимаются грязным делом.

Надо было быстро анализировать ситуацию и правильно рассчитать свои возможности. Эффект неожиданности – главный козырь, но он сработает лишь единожды. Второго оппонента придется усмирить уже другими способами.

До них около двадцати шагов. Хватит, чтобы разбежаться.

Отступив на шаг, взяла старт и с разбегу запрыгнула на того, который держал Кортес – он стоял ко мне спиной. Левой рукой вцепилась в волосы и дернула голову в сторону, а правой уже нащупала искомую точку, мгновенно вырубившую несостоявшегося насильника. Я вовремя соскочила с него, иначе рухнула бы вместе с этой грудой мышц.

– Сука! Ты что с Фрэнком сделала? – Грэг, уже вытащивший своего «дружка» наружу, пытался спешно засунуть его обратно.

Жалкое зрелище.

Я отвлеклась на девушку, чтобы убедиться в ее удовлетворительном состоянии. Кортес держалась за живот, сидя на земле, и смотрела с благодарностью на меня, но лишь секунду, потому что в следующее мгновение ее лицо исказилось гримасой ужаса.

Не успела я среагировать, как за волосы схватила крепкая рука Грэга и, развернув к себе, направила свою голову к его.

Менее секунды, и кулак обрушивается на мою челюсть. Адская боль, сопровождающаяся россыпью внезапно взорвавшихся звездочек, вырвала из груди не страдальческий стон, а злобный рык.

Да, еще со времен тренировок с Томасом я заметила, что физическая боль страданий не причиняет, а вызывает ярость.

– Ну что, присмирела, шалава? – его насмешливый тон отрезвлял сильнее аммиака. Рука переместилась с затылка на горло, а лицо обдало ароматом нечищеных зубов. – Будешь послушной девочкой, заберу тебя к себе.

Зря он приблизился.

Собрав все силы, что у меня остались, откинула голову назад и смачно впечаталась лбом в переносицу. От неожиданности его хватка ослабла. Не теряя драгоценного времени, я надавила на глаза большими пальцами. Грэг пошатнулся, и я зашла ему за спину, подсекая сгиб колена двумя точными ударами.

Качнулась от дезориентации – видимо, его удар аукается таким образом. Перед глазами картинка расплывчатая, но я отчетливо видела, как это ноющее и жалкое существо пытается подняться на ноги, проклиная меня и весь женский род.

Но ему это не удалось. Грэг свалился мордой в землю, а над ним возвышалась Кортес, держа в руках кусок штакетника.

– Кусок дерьма! – Она с отвращением сплюнула на это животное (человеком такой отброс назвать язык не повернулся).

– Молодец, – едва слышно поблагодарила ее, пытаясь рукой нащупать стену, попутно заваливаясь.

– Эй, эй! – Девушка не дала мне повторить судьбу Грэга, подхватив подмышки. – Не отключайся. Я вызову подмогу.

Закинув руку ей на шею, честно пыталась не провалиться во тьму, которая так манила. Искры перед