которую неизбежно принесут чувства, все равно не могла успокоиться. Вокруг Водного зеркала существовал магический барьер: если запереть Цзинь Ми в его пределах, то можно избежать угрозы любви, что разобьет сердце девочки. От этих мыслей на лице женщины появилась улыбка, своей красотой подобная распустившемуся лотосу. Затем ее глаза, сверкающие, будто звезды, медленно закрылись…

Сезон Выпадения Инея, 208 612 год по небесному летоисчислению, правительница Цветочного царства Цзы Фэнь[9] покинула мир, и все цветы в нем увяли.

В эту же ночь в Небесном дворце, напротив, проходило празднество. Небожители собрались на банкет, чтобы поздравить Повелителя вод Ло Линя и Повелительницу ветров Линь Сю с бракосочетанием.

Цветочное царство оплакивало почившую Повелительницу, и даже цветы скорбели и не цвели в течение десяти лет. За все это время мир потерял свои краски. Только после окончания десятилетнего траура природа вновь начала расцветать. Из года в год наступала осень, и изо дня в день небо озарял закат. Безбрежное море становилось тутовой рощей, тутовая роща становилась безбрежным морем – и так снова, и снова, и снова…

Мир менялся, но в действительности ничего нового не происходило. Небожители изо дня в день в час Кролика прибывали в Небесные чертоги ради соблюдения формальностей, занимались повседневными делами, а в свободное время соревновались в стихосложении, дегустировали вино в кругу друзей и знакомых. В общем, спокойно и обыденно проживали день за днем без всяких трудностей, что начинало им надоедать.

Все надеялись, что наступит момент, который взбудоражит весь мир.

И вот этот момент действительно настал, оправдав все ожидания небожителей: любимый сын Небесного Императора пропал.

В 212 612 году по небесному летоисчислению Феникс, Второй принц, проходил испытание «Нирвана Феникса[10]», чтобы переродиться и возвыситься. Ветви древа Утун горели сорок девять дней[11]. Когда они рассыпались в пепел и пламя погасло, оказалось, что Феникс исчез. Небесный Император сильно разгневался.

Глава первая

Я пощупала магический барьер лазурно-голубого цвета. Он, как и всегда, был довольно гибким и немного напоминал кожицу винограда – только чуть более скользкий. Ни ковыряя его ножом, ни поджаривая огнем, барьер разрушить я не могла. Говорят, его поставила почившая Повелительница цветов. Мне всегда казалось, что из материала магического барьера получилось бы потрясающее платье: и красивое, и практичное.

– О! Виноградинка, это ты? Давненько не виделись! Как поживаешь? – воскликнул учитель Ху[12], внезапно появившийся из-под земли прямо передо мной. Словами не передать, как я испугалась! Сердце колотилось как бешеное, оно чуть не выскочило! Похлопав по груди, я убедилась, что бедное мое сердечко надежно вернулось на прежнее место. Я щелкнула старичка по его сияющему лбу и напомнила:

– Мы только сегодня утром виделись.

Его маленькие глаза сверкнули, а на лице проступили морщинки:

– Виноградинка, потешаешься надо мной, потому что я уже стар и память моя плоха?

– Ага, – честно кивнула я в ответ.

– А ты все такая же, постоянно обижаешь всех вокруг. Весьма рад твоему постоянству, весьма рад. – Старичок покачал головой. – Кстати говоря, куда это ты держишь путь, а?

– Слышала, Старшая цветочная владычица освободилась, поэтому собиралась передать ей кое-что на рассмотрение. – Я вытащила из рукава перевязанное веревочкой письмо, написанное на шелке. – Говорят, за пределами Цветочного царства столько всего интересного, хочу посмотреть.

– Виноградинка, хочешь попросить Старшую владычицу выпустить тебя за магический барьер? – перепугался учитель Ху.

Я смотрела на море цветов, что находилось за барьером, и подумала, что было бы неплохо передать письмо через какое-нибудь насекомое-оборотня. Из размышлений меня вырвал шум, который поднял учитель.

– Ай-ай-ай, Виноградинка! Это что еще за глупости? Где там интересное, только опасность кругом. Нас, фруктовых духов и фруктовых бессмертных, и так мало! Как только выйдем наружу, нас тут же съедят!

Вообще-то, учитель Ху – морковь, достигшая бессмертия. Очевидно же, что овощ. Но он почему-то всегда причислял себя к фруктам и даже очень этим гордился. Говорят, овощи и фрукты очень редко достигают бессмертия. Здесь, в Цветочном царстве, где живут прекрасные цветочные бессмертные, духи вроде нас – исключение из правил. Тем не менее учитель Ху каким-то образом смог обрести бессмертие, а я вот занимаюсь культивацией уже четыре тысячи лет, а все еще остаюсь низшим духом. Это очень расстраивает.

В Водном зеркале, кроме меня и учителя Ху, обитают еще несколько низших цветочных духов, не подающих надежд. Вокруг этого места возведен магический барьер, чтобы никто посторонний не мог сюда попасть. Его возвела покойная Повелительница цветов, чтобы защитить нас, низших духов. Правда, мне всегда казалось, что тут что-то не так. Ведь если в дверь нельзя войти снаружи, то из нее хотя бы выйти можно. Но если она не открывается вовсе, то какая же это дверь? Это уже стена. Магический барьер не столько защищает от чужаков, сколько мешает нам, низшим духам, покинуть Водное зеркало. Мне всегда это казалось очень странным.

Старшая владычица раз в год посещает Водное зеркало для осмотра, заодно проверяя наши умения. Когда очередь доходит до меня, она каждый раз сетует на мою духовную силу и говорит, что я смогу покинуть это место лишь через десять тысяч лет, когда стану бессмертной и научусь защищать себя. Но не могу я ждать еще шесть тысяч лет!

– Ты и представить себе не можешь, какие ужасы творятся снаружи. Я расскажу тебе. Когда я был еще мал, мне довелось столкнуться с кроликом. Глаза его были налиты кровью, а пасть широкая-широкая, из нее торчало два острых клыка! Он так и хотел меня съесть! Если бы я не вырыл множество нор и не сбежал, то осталась бы от меня одна ботва! Смотри-смотри, до сих пор остались шрамы от укуса! – рассказывал учитель Ху, закатывая рукав, чтобы я взглянула на его запястье. Я покосилась на его руку и действительно увидела нечеткие коричневые отпечатки. То ли возрастные пигментные пятна, то ли шрамы, я не стала рассматривать. Вообще, у учителя Ху во всех историях кролики оказывались самыми опасными и жестокими существами в мире.

– Ты же как спелый персик! Только переступишь магический барьер, и кто-нибудь тебя тут же слопает. – Учитель Ху погладил выпирающий живот и причмокнул.

– Я виноградинка, а не персик. – Хоть я и не особо слушала его, но не могла не поправить, ведь он перепутал мою родовую принадлежность.

– Виноград, персик – разницы нет, все равно фрукты. Такой юной девушке, как ты, не пристало цепляться к словам. – Учитель Ху погладил