итоге получилось равное количество особей того и другого пола и всех возрастных категорий. Что представляется мне эмпирически правильным. Год работы, разделенный на две кампании по шесть месяцев. Гениально. Чувствую прилив энергии. Один взгляд на набросок статьи «Жизнь на селе», и сразу же интуитивное озарение. В деревне мне решительно лучше работается.

12 декабря, продолжение

Сейчас вот 2 часа ночи, тишина и безлюдье гнетущие, никак не могу заснуть. Шуршит какая-то живность, а вдруг она ночью залезет ко мне в постель? Ларе перезванивать слишком поздно (она так смеялась, когда я сказал, что отныне мое жилище зовется «Дебри науки»), в чате никого. К тому же из чтения я захватил сюда только «Аргонавтов западной части Тихого океана» и «Дневник» Малиновского да «Девяносто третий год» Гюго — все такое не слишком увлекательное… (Зачем я взял «Девяносто третий год»? Наверное, краем уха слышал, что там дело происходит в этих краях.) Вообще-то прохладно, завтра надо будет поговорить с Матильдой, может, даст обогреватель. А что пока? Сыграю в тетрис — отличная разрядка.

13 декабря

По радио — прогноз погоды, близится Рождество и т. д. и т. п. Обещают снег с дождем, мопед исключается. Важно: купить куртку. Начинаю ориентироваться в деревне. Обнаружил, что за полем, на которое выходят «Дебри науки», за деревьями (тополя?) чуть ниже и наискосок течет речка. Хозяйка показала мне церковь. Ключ впечатляет, не меньше двух кило кованого железа. Сама церковь впечатляет меньше. Убранство скудное, типовое. Выглядит все равно симпатично. Узнал дико смешную вещь: здешний мэр — по соместительству районный гробовщик, или наоборот. Прочел в интернете отличную статью про русского, который изобрел тетрис. Парень просто гений. Вот кому бы дать Но-белевку, он ее вроде еще не получал.

Без происшествий.

14 декабря

Спал хорошо. Кот опять принес мне под дверь мертвую жабу, ничего себе подарочек, фу. «Gallia est omnis divisa in partes très» («Галлия целиком делится на три части»), — говорил Цезарь про Галлию; так вот и тут та же фигня. Взял кадастровый план деревни и разделил его на три зоны: квартал кафе, квартал церкви и коттеджный поселок. В центре застройка плотная, церковь окружена довольно далеко отстоящими друг от друга фермерскими усадьбами, коттеджный поселок состоит из индивидуальных домов недавней постройки. С большой долей вероятности, жители этого района «Межа» работают в городе (для главы «Занятия», хорошее название). Я решил двадцать третьего вернуться в Париж на праздники, значит, до каникул десять рабочих дней. Первое интервью — Матильда, это проще всего; она у меня, так сказать, под боком, с ней можно доработать вопросник, а потом я его буду просто адресно адаптировать. Я объяснил ей, зачем сюда приехал, почему собираюсь провести год у них в деревне, она была явно удивлена. «Так вы, что же, изучать нас приехали?» — сказала она. Я ответил: «Ну, э-э, не вас одну», что вышло не слишком ловко. Тогда я добавил, что цель моей диссертации — понять, что это значит: жить сегодня в сельской местности (по-моему, потрясающе емкая формулировка; отметить в разделе «Вопросы»). Вот так-то: исключительно контакт с реальностью помогает правильно формулировать намеченную цель. Мне показалось, это ее немного успокоило. Во всяком случае, встреча на завтрашнее утро назначена. Теперь убегаю: рандеву с мэром в кафе «Рыбалка», он познакомит меня с хозяином и завсегдатаями. Судя по всему, градоначальник явно воспринимает свою миссию всерьез. Узнав, что я приехал из Сорбонны (что в известной степени правда), он решил лично представить мне деревню по всем законам гостеприимства. Вопросы: «Отчего к нам?», «Почему сюда?». Не объяснять же ему, что просто совет департамента Де-Севр давал грант, — это выглядит как-то обидно (и как признаться, что мне показалось забавным название его деревушки, да и сама деревушка — такой дырой, что даже любопытно), в результате я сказал ему, что место командировки выбрал мой научный руководитель, знаменитый профессор Ив Кальве, — так куца солидней, словно на их деревню указал мне сам перст Божий (в данном случае — университетский). Вот интересно, что сказал бы Кальве, узнай он об этом. Наверняка ему это по барабану. Ладно, бегу, я и так опаздываю.

14 декабря, продолжение

Ну, вот я и получил доступ к ключевому месту социализации данного населенного пункта, настоящему центру деревни, — кафе «У Томаса», или «Рыбалка». Здесь действительно продают сигареты, разные товары для рыбалки, консервы, молоко и прочие жидкости, несколько газет и журналов. Хозяин — Томас, возраст — лет шестьдесят, вес — явно избыточный.

Блекло-красные пластиковые столы, старая стойка из того же материала, стулья на металлических ножках. Телик. Сильно пахнет вином, анисовой водкой и остывшим табаком, что наводит на мысль о возможном несоблюдении запрета на курение в общественных местах. (Глубинка строптива — первое подтверждение.) Четверо мужчин играют в карты, еще двое у стойки, женщин нет. Пьют белое вино с кассисом, пиво, пастис «Рикар» (Ricard™). Меня стали угощать, с превеликим трудом отказался, в итоге взял апельсиновый сок марки «Оранжина» (Orangina®): мякоть слиплась на дне бугылки, крышка по краям проржавела, что-то мне подсказывает, газировка здесь не в ходу — разве что пиво. Может, надо было согласиться на кир или что-нибудь в этом роде, но хочется сохранить трезвую голову и немного поработать.

Мне даже нравится вести этот дневник. Забавно — будто с кем-то разговариваешь. Я вдруг понимаю, насколько я не похож на себя, когда общаюсь с местными жителями. Словно играю какую-то роль. Словно я — наблюдатель и хочу приручить враждебное окружение. Рассчитываю каждый шаг. Может, зря осторожничаю. (Раздел «Вопросы»?) Мэр, судя по виду, большой жизнелюб, хотя работа у него не сахар. Хозяин, Томас, сказал мне: «Да вы просто засядьте тут на неделю, и перевидаете всю деревню».

Неделю пить просроченную «Оранжину», и язва желудка обеспечена, подумал я. В тот же миг, точно подтверждая слова патрона, в бар вошла молодая женщина. Чуть постарше меня, лет тридцати пяти, по стилю — хиппи-кантри (мне это понятно), хмурая, на меня даже не взглянула, встала против стойки и стала орать что-то про овощи и про долг, я не вполне разобрался. Патрон Томас отвечал ей в том же духе — мол, ничего я тебе не должен, потом они стали друг друга оскорблять, вмешался мэр: спокойствие, только спокойствие; потом фурия выскочила, хлопнув дверью, что вызвало вздох облегчения у мэра и у кабатчика, и далее последовала серия уничижительных, но явно заслуженных комментариев.

— Совсем сдурела.

Я с невинным видом спросил, о ком речь.

— Психичка, — произнес патрон.

— Огородница, — сказал мэр. —