ТАСС уполномочен заявить, что вышеприведенное сообщение корреспондента “Прагер прессе” совершенно не соответствует действительности. ТАСС уполномочен сообщить, что при встречах г. Бонне с т. Сурицем и г. Галифакса с т. Майским, имевших место в последнее время, обоим полпредам СССР сообщалась лишь такая информация, содержание которой не выходило за рамки сведений, публикуемых в ежедневной прессе. Никаких совещаний и тем более соглашений между правительствами СССР, Франции и Англии по вопросу о судьбах Чехословацкой Республики и об уступках агрессору не происходило. Ни Франция, ни Англия не консультировались с СССР, а лишь сообщали правительству СССР о совершившихся фактах. К конференции в Мюнхене и ее решениям, как было уже заявлено в сообщении ТАСС от 2 октября с.г., Советское правительство никакого отношения не имело и не имеет». Текст отповеди ТАСС приведен по газете «Известия» № 232 (6699) от 4 октября 1938 г.

Одновременно в этом же номере газеты «Известия» была опубликована и соответствующая статья под названием «Политика премирования агрессора»: «За короткий срок в Европе произошли события, значение которых не ограничивается перекройкой географической карты. Уже не первый раз и даже не первый год сталкиваются народы с фашистской агрессией, настойчиво втягивающей страну за страной во вторую империалистическую войну за передел мира. Абиссиния, Испания, Китай, Австрия, Чехословакия последовательно становились жертвами прожорливых фашистских людоедов. Но впервые мы узнаем, что захват чужих территорий, переход чужеземными армиями гарантированных международными договорами границ есть не что иное, как “торжество” или “победа” мира. А ведь именно в этом пытаются убедить народы мюнхенские “миротворцы”. Они в восторге от своих успехов, они готовы расточать друг другу самые лестные комплименты. Чемберлен обратился к Даладье со специальным посланием, в котором “восхищается смелостью и достоинством”, с которыми Даладье представлял Францию в Мюнхене. Если бы эта формула не исходила от официального лица, обращающегося к другому официальному лицу, ее легко было бы принять за злую насмешку. Надо думать, что немало англичан и французов, прочитав послание Чемберлена, с недоумением поставят перед собой вопрос: в каком смысле можно назвать “смелостью” покорное согласие удовлетворять прожорливые аппетиты агрессоров, в каком смысле можно назвать “достоинством” расправу сильного над слабым? Поистине велика храбрость – отдать на растерзание целое государство! Послание Чемберлена, конечно, говорит о “консолидации европейского мира”, – ведь именно такие функции приписываются руководящими кругами Англии и Франции мюнхенскому соглашению. Чемберлен обнадеживает человечество, что в дальнейшем можно ожидать “новых усилий” в том же направлении. Что же имеется в виду? Не собираются ли в Лондоне и Париже заинтересоваться теперь немецкими “национальными меньшинствами” в Румынии? Или, быть может, предполагается обнаружить существование итальянского национального меньшинства в Испании? “Радужные” перспективы, намечаемые в послании Чемберлена, встретят, конечно, искреннее одобрение в Берлине и Риме. Но едва ли они смогут внести успокоение в малых государствах, которым предстоит стать очередными жертвами фашистских захватчиков. Очевидно, творцы мюнхенского соглашения придерживаются совершенно особых взглядов о мире. Пусть ненасытные агрессоры проглатывают целые государства, пусть они создают постоянную угрозу для самого существования любой малой – да и не только малой – страны. Коль скоро эти народы не располагают достаточными для сопротивления силами, то Англии и Франции достаточно припугнуть их, достаточно забыть о принятых по отношению к ним договорных обязательствах, и все пойдет гладко. Малые страны будут уничтожены одна за другой, но войны для этого не потребуется, следовательно, “европейский мир будет консолидирован”.

Но долго ли можно будет обманывать себя подобными надеждами? Официальные круги Англии и Франции пытаются сейчас бурным ликованием по поводу достигнутого “мирового успеха” замаскировать подлинный характер мюнхенской сделки. Однако иллюзии проходят, а факты остаются. Останется очевидным, прозаическим фактом то, что капитуляция так называемых демократических стран перед агрессором, по видимости, отдалив войну, в действительности ее приближает и притом в неизмеримо худших для Англии и Франции условиях. Кое-кто пытался создать впечатление, будто Советский Союз причастен к той политике, которая под именем мюнхенского соглашения составит одну из самых позорных страниц истории послевоенного периода. Само собой разумеется, что этого не было и не могло быть. Во время недавних кризисных дней английский министр иностранных дел г-н Галифакс имел несколько раз беседы с полпредом СССР в Лондоне тов. Майским. Точно так же французский министр иностранных дел г-н Бонне имел беседы с полпредом СССР в Париже тов. Сурицем. Заинтересованные круги стараются теперь придать этим беседам особую огласку, чтобы пустить версию, будто представители Советского Союза были все время в курсе происходивших в те дни закулисных переговоров и чуть ли не одобряли их. Публикуемое нами сегодня сообщение ТАСС развенчивает эти попытки с негодными средствами и устанавливает истинное положение вещей.

Народный комиссар иностранных дел Советского Союза тов. M. M. Литвинов в своей речи на пленуме Лиги Наций от 21 сентября заявил: “Когда за несколько дней до моего отъезда в Женеву французское правительство в первый раз обратилось к нам с запросом о нашей позиции в случае нападения на Чехословакию, я дал от имени своего правительства совершенно четкий и недвусмысленный ответ, а именно: мы намерены выполнить свои обязательства по пакту и вместе с Францией оказывать помощь Чехословакии доступными нам путями”. Советский Союз занимает ясную и четкую позицию. Ему абсолютно чужда политика премирования агрессора, которую правящие круги Англии и Франции пытаются протащить под ярлыком “консолидации европейского мира”. Как указал в той же речи тов. M. M. Литвинов, “Советское правительство, которое гордится своей непричастностью к такой политике и которое неизменно следовало принципам этих двух пактов,[12] одобренных почти всеми народами мира, не будет и впредь отступать от них, убежденное в том, что в настоящих условиях невозможно иным путем обеспечить действительный мир и действительную международную справедливость”. Если в этих словах советского представителя ясно выражена прямая и честная политика Советского Союза, политика защиты мира и верности принятым на себя международным обязательствам, то мюнхенская конференция, приведшая к расчленению и ограблению Чехословакии, бросила яркий свет на политику теперешних правящих кругов Англии и Франции, пошедших на поводу фашистских агрессоров».

К слову сказать, Москва просто не могла не взвиться в яростном негодовании еще и по следующей причине. Москве было хорошо известно[13] о том, что произошло на заседании правительства Чехословакии 29 сентября 1938 г., то есть за день до письменного оформления Мюнхенской сделки. А произошло вот что. Президент Чехословакии Э. Бенеш и министр иностранных дел этой страны К. Крофта сообщили кабинету о готовности СССР выступить в случае, если Чехословакия подвергнется нападению и заявит протест в Лиге Наций. Но далее тот же К. Крофта сказал: «Однако помощь со стороны лишь одной России была бы небезопасной, поскольку привела бы к возникновению антибольшевистского фронта»!?[14] Какое им было дело до возникновения антибольшевистского фронта – до сих пор непонятно. Проще говоря, это заявление К. Крофта свидетельствовало о том, что правительство Чехословакии по собственной же инициативе и под надуманным предлогом (если честно, то под идиотским предлогом) отказалось от искренней помощи СССР! И действительно, на следующий день, 30 сентября 1938 г., в 11.30 правительство Чехословакии по предложению президента Э. Бенеша постановило согласиться с решениями Мюнхенской конференции, о чем К. Крофта немедленно уведомил послов Великобритании, Франции и Италии в Праге.[15]