нибудь дворянину за то, что тот угодил ему, а двести тысяч с народа взыщет и в свою казну положит. И дворянину хорошо, и царю выгодно, а у народа шея трещит.

Иной, по неразумению, скажет, что дед нынешнего царя освободил крестьян от помещиков, а о том, что прапрадеды царя — тоже цари — вольных крестьян барам закрепощали, об этом позабудет. Да и об освобождении такой человек неверно скажет. В то время, — перед обманной царской волей, — крестьяне везде, по всей России поднимали бунты против помещиков, везде убивали господ, жгли их усадьбы. Царь с дворянами испугались, как бы крестьяне все сразу не поднялись и приказал освободить крестьян. Да только не по хорошему он это дело повел: землю, что получше, помещикам оставил. Крестьянам дал земли мало, чтобы им нужно было на помещиков работать. Землю, какая похуже, крестьянам отдал не даром, а за деньги, и 45 лет эту землю крестьяне выкупали, в тридорога за нее переплатили. А вместо помещиков, он столько начальства поставил, такое жалованье своим чиновникам положил, что в конец народ разорил, так как это жалованье платил не из своих денег, а выколачивал его податями с народа. Начальству же царь дал власть над крестьянами и оно всячески над ними измывается: и порет, и обижает, и в острог сажает. Вышло такое дело, что из одной неволи крестьяне в другую неволю попали: царь их просто из кулька в рогожку перевалил. А как царь народу добра желает, видно из того, что он обещал помещикам не дать крестьянам ни одной десятины захваченной помещиками земли. Выходит так, что задумает крестьянин запахать захваченную помещиком землю, которая ему нужна для пропитания, попытается ли крестьянин не платить подати или взять запасы хлеба или же произведенное им какое обзаведенье, которое купил помещик на деньги, добытые мужицким трудом, — сейчас же царь посылает солдат помешать крестьянам и велит своим генералам и офицерам, чтобы они приказывали солдатам убивать крестьян, ежели они захотят что либо в свою пользу сделать.

Каждый год в разных местах России, по царскому приказу, злою смертью гибнут крестьяне за то, что добиваются земли и воли, а то и просто за то, что у них нет денег платить подати. Стражники и солдаты стреляют крестьян из ружей, драгуны рубят саблями, казаки бьют нагайками, а то и убивают, палачи вешают крестьян, и все это приказу царя. Много русских деревень выжжено по его приказу до тла; много мужиков арестовано; у многих крестьян разграблено и унесено последнее имущество. Он только награждает тех, кто крестьян мучает; никогда не наказывает царь самых злых мучителей крестьян; ни царь, ни его холопы — судьи не наказывают и тех злодеев, что детишек увечили, что над женщинами надругались.

Постоянно наш царь приказывает стрелять в народ, рубить и прикалывать крестьян и рабочих. Он постоянно о помещиках, о богачах да чиновниках заботится, постоянно велит их защищать от мужиков, постоянно с трудовым народом войну ведет, постоянно, чуть где зашевелятся крестьяне или рабочие, посылает солдат на защиту богачей.

Знаете ли вы, как он, этот царь, на покорные просьбы отвечает? 9-го января 1905 года безоружные петербургские рабочие, их жены, детишки и беспомощные старцы родители отправились к царю, как к своему отцу, с челобитною. Шли они с крестным ходом, с крестом, с иконами, с хоругвями, с царским портретом. Показал им себя царь! Этих рабочих, которые и не думали тогда бунтовать, он приказал своим генералам расстрелять, и по этому приказу солдаты и казаки убили 2000 безоружных рабочих. Не пойдут они больше к царю с просьбами. Теперь рабочие поняли, что нет для простого народа более лютого врага, чем тот злодей, барский ставленник, который царем называется.

Вот такому то господину, который называется царем, и служат солдаты. Близкие к царю люди не раз рассказывали, что он совсем глупый, злой, боящийся черного народа человек, но и все цари, сколько их ни было, никогда ничего кроме зла народу не делали: всегда и везде они против народа стояли за своих родственников и за близких к ним дворян, и богачей.

———

Говорят, что солдат служит отечеству. Что это за отечество такое, которому надо служить, убивая своих, свой же народ, своих крестьян и рабочих за то, что они хотят жить по хорошему. Хочет народ взять землю, стреляй в него — это значит за отечество стрелять. Хочет народ не платить податей, так как с голоду животы подвело, хлеба купить надо, — стреляй в него, это значит — за отечество народ убивать. Хочет народ по воле жить, чтоб над ним всякая чиновничья сволочь не измывалась — стреляй в него, коли, руби, бей, жги деревни, обижай девушек и женщин — это значит за отечество стараешься. Да полно! Не обман ли это? А если не обман, так значит отечество — это помещики, богачи, чиновники — все те, кто не дает народу так устроиться, чтобы зажить хорошей, вольной, зажиточной жизнью. Значит отечество — это как раз те люди, которые народ грабят, обижают, дармоедничают на мужицкой шее. Значит этим то дармоедам, обидчикам и злодеям и служат солдаты.

Внешние враги.

Говорят также, что солдат должен истреблять внешних и внутренних врагов. Посмотрим, что значат эти слова. Зачем, к примеру, мне — крестьянину или рабочему брать длинный нож — саблю, ружье или пушку и идти убивать японского крестьянина или рабочего? Для того, чтобы его ограбить что ли? Да ведь я не разбойник и не злодей; никого грабить не хочу — мне только мое отдай, моим мужицким трудом заработанное; только не отнимай у меня то, что своим горбом заработал. А ежели меня посылают убивать иностранных мужиков для того, чтобы с них царь деньги взял да дворянам их раздал, или для того, чтобы купцам было кому свои товары продавать, так ведь это совсем подлое и глупое дело выходит.

Ни мы — русские мужики и рабочие, ни иностранные мужики и рабочие — никого убивать и грабить не хотим, вовсе не хотим воевать, а если хотят этого богачи, дворяне да цари, так сами пусть и дерутся, сколько им угодно. Хоть в конец друг друга изничтожьте, простому народу от этого только легче будет; без вас — возьмем мы захваченную вами землю, которую вы сами не пашете, на которой все мы же работаем, без вас — податей некому будет с нас брать, некому будет барствовать да мудрить